Самая темная пещера служила для медитаций: когда пленник чувствовал, что безумие снова подстерегает его, он отправлялся туда и освобождал свои мысли от любого вмешательства, не отлучаясь ни на сон, ни на еду. И лишь когда безумие отступало, он позволял себе короткий сон и легкий перекус и вновь отправлялся в зал к своим друзьям — мечам. Он страж, и никто не смеет осквернять его дом — даже он сам!
В какой-то момент, его необъяснимый страх перед маленьким тёмным коридором, ослаб, и он подумал, что негоже такому знатному стражу не знать, что же он охраняет. Сняв со стены один из негасимых факелов, пленник впервые в своей жизни, ступил туда, где ещё ни разу не был. Коридор вёл в гораздо более глубокое подземелье, нежели то, где до сих пор жил Кошчи. Пропетляв в разные стороны, он, в конце концов, привёл в маленький зал, даже не зал, а так, каменный мешок. Посередине стояли две большие плетёныё корзины. В каждой покоились по четыре пузатых глиняных кувшина. Все они были запечатаны, и каждая печать внушала стражу первобытный ужас, он ни за что на свете не рискнул бы её коснуться. А вот сами кувшины пленника не пугали, даже, скорее, наоборот — привлекали, особенно тот, который вывалился из полусгнившего угла корзины и заработал трещину. Неглубокую, но капли просочившейся изнутри жидкости поблёскивали в неясном свете факела. Кошчи стёр одну пальцем, и, прежде чем в нём заговорили осторожность или здравый смысл, слизнул её. В мозгу вспыхнул яркий свет, и, не успев ничего осознать, пленник замертво рухнул на каменный пол.
В себя он пришёл внезапно, как проснулся. Правда, сколько времени он валялся без памяти, нельзя было даже предположить. Вокруг было то же самое подземелье, в стороне валялся негасимый факел, рядом стояли корзины с кувшинами, на языке таял вкус неведомой влаги. Вместе с вернувшимися чувствами, к нему пришли совершенно новые, незнакомые до сих пор ощущения. Пленник, страж — он вдруг осознал, что больше не является ни тем, ни другим. Теперь он твёрдо был уверен, что именно он здесь — Хозяин. И в первую очередь — хозяин положения. Он поднялся, подобрал факел и двинулся в обратный путь, чувствуя, что походка его изменилась, что свет факела больше ему не нужен, и что самое главное произойдёт сейчас там, наверху, у входа, где когда-то началось его заточение.
Предчувствия не соврали. Там, где много лет тому назад начиналось его служение, стоял молодой парень, почти мальчишка. Со страхом и растерянностью на лице он слушал Голос, тот самый, что когда-то обрёк Кошчи на вечное заточение. Пленник-страж-хозяин слышал те же самые слова, что Голос когда-то адресовал ему, и возмущение, неведомое ранее, поднималось в нём. Голос предал его, посчитал несуществующим более… Он усмехнулся, неслышно ступая, подошёл к мальчишке и одним движением ножа рассёк ему горло.