"Или же ты прекрасно все осознавала, но молчала, потому что тебе так было удобнее? — подумал он. — А это означает, что этот бедный маленький мальчик действительно был предан всеми и каждым".
— Я действительно не осознавала. Но он… в общем, мой друг, он все время хотел говорить только о Ребекке Брандт. В начале это было не так уж сильно выражено, но постепенно становилось все интенсивнее. В конце концов его интерес к Ребекке и стал причиной, почему я положила конец нашей истории. Потому что у меня появилось такое ощущение, что его интересовала вовсе не я. А только Ребекка.
— А он ее знал? Я имею в виду, Ребекку Брандт?
— Да, — ответила Сабрина, — я ведь познакомилась с ним именно в ее доме. На рождественском празднике, который устроили они с мужем. Я была там без своего — наш брак уже тогда был не очень-то гладким… Во всяком случае, история между нами началась там. Я думала, что у нас есть с ним общее будущее, но… как говорится, со временем он вообще перестал интересоваться мной.
— А вот это вы должны рассказать мне подробнее, — сказал комиссар. Его усталость и дурное настроение словно улетучились; инстинкт подсказывал ему, что здесь могло что-то быть. — Как зовут этого мужчину?
— Максимилиан. Максимилиан Кемпер.
3
Почему же она сразу не заметила, что здесь что-то неладно? Почему ей не бросились в глаза нестыковки? А может быть, так всегда бывает: ты вообще ничего не замечаешь, если ослаб, умираешь от жажды и ночью мчишься через лес, сбегая от непредсказуемого и опасного врага?
Инга знала только одно: она совершила ужасную ошибку. Максимилиан был ее спасителем в трудную минуту, и ничто в том, что он говорил, ее не насторожило. Кемпер сказал, что обнаружил портрет Мариуса в газете, прочитал историю о супругах Леновски и узнал, что немецкая полиция усиленно разыскивает его. Но разве не было бы нормальным позвонить в полицию и сообщить то, что знаешь, вместо того чтобы сесть в машину и по своему усмотрению ехать на юг Франции, что означало задержку на двенадцать часов. Двенадцать часов, за которые многое может произойти…
Однако это, конечно, было правильным поведением в том случае, если ты никогда и не думал обращаться в полицию.
А потом еще его мобильник… Уж, по крайней мере, тут Инга должна была забить тревогу. Как он мог утверждать, что аккумулятор сел, если тот был полностью заряжен? Тут уж не могло быть никакого недопонимания. И как вообще это было возможно, чтобы телефон совсем не разрядился после двенадцатичасовой езды, в течение которой он, видимо, не подзаряжался? Это обстоятельство наводило на мысль, что Максимилиан вовсе не совершал этой длительной поездки. Может быть, он вообще никуда не уезжал. Может быть, все это время он был где-то поблизости…