Неожиданно Карен подумала, как хорошо было бы в ее положении начать любовную связь с садовником. По утрам, когда дети в школе… Беккер очень хорошо выглядел, был высоким, широкоплечим, мог похвастаться темно-коричневым загаром. Но было также ясно, что как женщина она ему совершенно не интересна. В его глазах Карен была типичной мамочкой из зажиточного района на окраине города. Потенциальная клиентка, не более того.
Они покинули чужой участок и безмолвный, темный дом. Пит сел в свой микроавтобус, который тоже был разрисован цветами и деревьями, еще раз поднял руку на прощанье и уехал. Карен еще долго смотрела ему вслед, а потом, тяжело ступая, прошла на свой участок и отомкнула дверь в дом. На нее тут же прыгнул Кенцо, чуть не сбив ее с ног от восторга.
— Хоть ты радуешься, когда видишь меня, — сказала она.
Боксер ласково посмотрел на нее своими большими черными глазами, а затем рванул мимо нее в сад, помчался к забору и стал лаять на соседский дом — и лаял в течение нескольких минут, пока Карен не позвала его обратно, поскольку боялась, что кто-нибудь опять станет жаловаться.
4
"Либель" покачивалась в волнующемся после мистраля море, окруженная темно-бирюзовой водой. Над ней было голубое небо, в котором парили несколько облаков, а перед ней круто падали в воду скалы, наверху переходившие в горы, покрытые лесом.
Почти превосходный день.
"Почти превосходный отпуск", — сонно подумала Инга.
Она лежала, вытянувшись на углубленном сиденье в кормовой части, одетая лишь в крошечное бикини, и наслаждалась теплом солнца, лучи которого падали ей на живот. Ей пришлось положить соломенную шляпу себе на лицо, потому что она очень быстро обгорала, к тому же ее слепило своими прямыми лучами полуденное солнце. Инга предположила, что заснула на какое-то время, и задумалась, от чего она проснулась. Море бушевало, но волны были пока еще большими и длинными, судно равномерно поднималось и опускалось. Однако теперь покачивание стало более беспокойным; возможно, этот изменившийся ритм и разбудил Ингу. Она отложила в сторону шляпу и приподнялась. Поднялся легкий ветерок, а облака на небе скрутились в форму сильно загнутой запятой. Альберт был прав: мистраль возвращался.
Молодая женщина огляделась, но Мариуса нигде на судне обнаружить не смогла. Наконец она увидела его посреди волн: он плавал там своим особенным, только ему присущим, несколько агрессивным, изящным стилем, на всякий случай привязанный к судну тросом. Мариус как раз повернул голову и посмотрел в сторону яхты. Может быть, и он заметил, что ветер стал усиливаться.