Рано утром в комнату постучали, и мужской голос велел подойти к телефону.
— Это я, Василий, — прохрипело словно по междугороднему. Оля молчала. Заснула она только под утро, поверх одеяла, в халате и теперь стояла разбитая и безразличная ко всему.
— Ты меня слышишь?
— Да.
— Мне мама сказала, что ты приходила. Но я засиделся у Женьки, и вчера звонить было поздно.
— Много грибов набрали?
— Каких грибов?
— За которыми ты ездил.
— Я же сказал, что сидел у Женьки, а не за грибами ездил.
— Значит, меня обманули. Кстати, понравилась я твоей мамочке?
— При чем здесь она? Зачем ты приходила?
— А что, нельзя было?
— Почему же, только зачем?
— Так просто, захотелось увидеть. А Володька мне сказал, что сплетни в вашем поселке распространяются быстро.
— Женька мне рассказывал. Но ты же сама во всем виновата. Я предупреждал.
— Пусть виновата, если тебе так хочется. Спасибо, что разбудил, а то бы я проспала, вчера с Володькой засиделись. Так ты хотел мне сообщить, что виновата во всем я?
— Нет, но ты же понимаешь…
— Или чтобы я больше не приходила?
— При чем здесь это?
Ему явно мешали договорить. Оля вспомнила сдвинутую занавеску: должно быть «простая женщина» из последних сил пеклась о своем чаде.
— Мама рядом стоит?
— Да, а что?
— Ладно, мне на работу пора собираться, я тебе после позвоню.
Обещание позвонить сорвалось случайно. Только обещание ли? Скорее, угроза. Но Оля обрадовалась, что так получилось — пусть теперь он ждет, пусть гадает, какой сажи еще налетит на его доброе имя. Звонить, конечно, она не собиралась.
Спешка несколько отвлекла Олю от страха, который не покидал ее последние дни. И, странное дело, пока свободно бегала по коридору, тетя Лиза не показывалась из своей комнаты.
На полпути к школе, как раз возле разоренного палисадника, Оля вспомнила, что не обратила внимания на скамейку у входа. Не посмотрела — лежат ли на ней цветы. Захотелось сбегать и проверить. Времени оставалось только-только успеть на работу. «Что за блажь», — недовольно буркнула она. Но желание удостовериться прицепилось, как зуд.
Между первым и третьим уроками у нее получилось «окно», и Оля уговорила-таки себя сбегать домой, якобы позавтракать.
У поворота к больнице стояла Валерия в белом халате и разговаривала с беременной женщиной. Оля отвернулась и, убыстряя шаги, хотела проскочить мимо. Праздничная компания, в которой она «царила» в тот злосчастный вечер, теперь уже пугала Олю. Но Валерия сама окликнула ее и сама подошла.
— Почему не здороваешься, не узнала?
Оля не ответила.
— Ничего, я не обидчивая. Чем сегодня занимаешься?