— Не ушли и не уйдут никогда! — крикнула Оля.
Тетя Лиза молчала, но Оле еще долго казалось, что она стоит под дверью и слушает. Оля включила транзистор, чтобы как-то развлечься, принялась наводить порядок в чемоданах, а потом заметила, что не просто разбирает вещи, а укладывает их в дорогу. Вскоре и комната стала нежилой и сиротской. Оля вырвала из тетради листок и написала директору записку. Положила сначала на кровать, затем на стол, а подумав, достала конверт и надписала адрес. Тетя Лиза давно закрылась в своей конуре. Обитатели дома приезжих угомонились. Поезд в город отправлялся в половине третьего. На скамейке лежал свежий букет красных георгинов. Утренних завядших цветов не было. Скорее всего, Сема же и убрал их. Оля уже вышла за калитку, но возвратилась. Рук не хватало, и букет пришлось прижать локтем. Со стороны это выглядело, наверное, некрасиво. Но улицы были безлюдны.
Девушка словно убегала от кого-то. Она быстро села к Сивкову за стол и притихла. Вагон покачивался, плескались занавески на ветру, позванивала посуда. Девушка коротко взглянула на Сивкова и опустила голову. Он указал пальцем на свое заросшее лицо и спросил:
— Испугались?
— Значит, есть чего пугаться.
— Это потому, что вы не хотите есть. Голодный человек всегда смел.
— Интересно! — она уже не прятала глаз и разглядывала Сивкова.
— Быть голодным — нисколечко. Сытым — намного интереснее.
— И трусливым, выходит, по-вашему?
— Ого, теперь вижу, что вы голодны, даже меня не боитесь.
— Уже нет, хотя вы и страшный.
Подошла официантка.
— Прекрасно! Просто замечательно! Вы любите Иоганна Себастьяна Баха?
Девушка недоуменно приподняла плечи.
— Ну, если вы не знаете, кто такой Иоганн Себастьян Бах, тогда мы будем пить пиво.
— Ешьте больше! — посоветовал Сивков.
— Думаете, подобрею? — усмехнулась девушка.
— Обязательно, и плюс к тому раздобреете.
— Это мне ни к чему.
— Дело вкуса.
— Плохого вкуса.
— Может быть, но все равно ешьте больше, — он разлил пиво по стаканам. — Меня зовут Лева. Пейте пиво и не беспокойтесь, что я расскажу матушке о вашем пьянстве. Я умею хранить чужие тайны. Можете даже поведать о несчастной любви к женатому учителю пения.
— Не нужно.
— Что не нужно? Пиво?
— Не нужно глупых комплиментов. У меня сыну шесть лет, и выгляжу я не моложе своих двадцати шести. Ну а зовут меня Светлана, если вам так хочется познакомиться с кем-нибудь в поезде.
В город они приехали за полночь.
— Куда? — спросила она.
— Попытаюсь в гостиницу, — ответил он.
Она не уходила. Смотрела на него. Пробовала смеяться. Потом тряхнула волосами и, с деланной бесшабашностью, сказала: