— А что это? — спросила она, показывая на полную миску.
— Печенка.
— Такая большая, вот не ожидала. Она прошла за Андреем на кухню.
— Не испугаешься есть мои кушанья?
— Если ты первый попробуешь.
Тоня смотрела, как ловко он работает ножом, разрезая рыбу. Она обратила внимание, что жарить он собирается не ту, из которой доставал печень, а другую — вполовину меньше. Одновременно он переворачивал, солил и пробовал со сковороды мелкие кусочки, поддевая их ножом. Все получалось легко, просто и, главное, аккуратно, в отличие от ее Олега. Если тот начинал готовить, поднимал страшный шум вокруг себя, а претензий появлялось столько, что легче сделать самой, чем все слушать.
— Давай помогу, а то подумаешь, что я совсем никуда не гожусь.
— Давай, — он переложил печень в тарелку. — Жарь рыбу. А я тебе сумку соберу. Может, и мешок дать, а то в нее много не войдет, штук шесть от силы.
— Что ты, зачем, мне же в такую даль везти, хоть бы сумку дотащить.
— Ну смотри. Соленых-то много класть?
— Если можно, то все.
— Ты же говорила, что солить несложно.
— Каюсь, батюшка, виновата.
Он взял сумку и вышел в сени. И скоро оттуда донеслись громкие удары. Тоне показалось, будто он что-то рубит топором. Она хотела выйти посмотреть, но надо было следить за рыбой. Кета почти сразу меняла цвет и становилась нежно-розовой. Она едва успевала переворачивать куски. Андрей на этот раз вернулся быстро. Молния на сумке не сходилась, а бока круто выпирали.
— Сколько ты натолкал в нее? — спросила она с тревогой, прикидывая, хватит ли денег.
— Пять штук влезло, когда хвосты отрубил. И баночку с икрой — за то, что выкинул твою золотую рыбку.
Напомнив про выкинутую рыбину, он здорово помог Тоне, освободив от неприятных вопросов или нежелательных недомолвок. И хорошо, что в сумку уместилось пять штук, а не шесть или четыре — как раз четвертная, одной бумажкой и без сдачи, без лишних денежных процедур, от которых одна неловкость.
Она протянула деньги.
— Да брось ты.
— Почему брось? Это же твоя работа.
— Спрячь.
— Тоня положила двадцать пять рублей на стол и придавила пепельницей, сделанной из раковины.
— Ужинать он решил в комнате. Пока Тоня переносила из кухни тарелки, на столе появилась бутылка коньяка.
«Пировать, так пировать», — подумала Тоня. Ей даже захотелось немного выпить.
Андрей закусывал сырой рыбой. Отрезал тонкие ломтики и бросал в рот.
— Вкусно?
— Не ел бы, если бы не нравилось.
— А без соли почему?
— Соль, она убивает настоящий аромат.
— Дай попробовать.
Он протянул кусочек. Губы Тони нечаянно коснулись его холодных пальцев.