— Ничего не поняла.
— Дать еще?
— Нет, хватит.
— Здесь привычка нужна. Без привычки может и вырвать.
Андрей немного опьянел, но ей это нравилось. Еще бы, после такого адского труда: в воде, на ветру — другой бы давно свалился и захрапел, а он даже побриться не поленился.
— Тось, а ты родом — деревенская.
Ей понравилось, что он назвал ее Тосей. Ей надоело быть Антониной.
— А как ты узнал?
— Для городской сильно румяная да боевая.
И то, что боевой посчитал, — обрадовало.
— А сейчас где живешь?
— В Ленинграде.
— Вона как. Молодец!
— Ничего особенного. Закончила институт и осталась. Про то, что вышла замуж и живет со свекровью, говорить не хотелось.
А хозяина, казалось, озадачило место ее прописки.
— А я Амур люблю, — сказал он после долгого молчания. — Не могу без него. После армии жил на Енисее. Хорошая река, но не то, мягкости в ней нет. А рыбу там самоловами ловят. Страшная штука. Выбираешь, бывает, а там мертвяк, синий весь, разбухший, двинешь каблуком, чтобы отцепился, и дальше выбираешь. А ты знаешь, что у нас в Амуре самое большое количество видов рыб? Не знаешь, то-то.
Когда он говорил про мертвеца, Тоня сразу поняла, что Андрей немного форсит — рыбак есть рыбак, вытащил ботинок, а сказал, что утопленник. И еще Тоне показалось, будто в нем что-то изменилось, когда он услышал про Ленинград, словно он обиделся на нее за это. Ей захотелось сказать ему что-нибудь приятное.
— А ты очень вкусно готовишь.
— Привык за четыре года. Жена сбежала от меня ровно четыре года назад, как раз в путину.
«Вот, значит, почему столько пыли на лампочке».
— Навыдумывала разных красивых отговорок. И все, что она навыдумывала, оказалось мурой, через полгода выскочила замуж, просто захотелось в город.
— Ничего, еще повезет, — Тоня погладила его руку, — еще повезет.
Он встал и выключил свет.
Если бы она знала, что Андрей живет один, она бы не пошла к нему. В этом она была уверена. Только в этом.
8
Тоня проснулась рано. Андрей уже хлопотал у стола. Она стала одеваться и вдруг увидела, что он внимательно смотрит на нее, провожая взглядом каждое движение.
— Отвернись, а.
— Может, останешься еще на день?
— Не надо об этом.
— Не надо, значит, не буду. Давай кушать.
Они сели завтракать. Тоня смотрела, с каким удовольствием ест Андрей, и у нее самой появился аппетит. Хорошо было сидеть рядом с этим уверенным, знающим себе цену мужчиной. А если бы так вот каждое утро: без суеты, без капризов, без нытья? Такого быть не могло, но хотелось в это верить.
— Хорошо у вас здесь, спокойно.
Андрей не стал разубеждать. Он встал из-за стола и вернулся с большой эмалированной кастрюлей, поставил ее перед Тоней и вложил ей в руку массивную деревянную ложку.