— Глупость какая.
— Но вы ведь не всегда так думали, правда? Вы раньше тоже вели себя глупо и сами этого не замечали. Уважали только других и их желания, а себя и в грош не ставили.
Марианна подумала о Лотаре и кивнула.
— Вы очень изменились, — прервала Женевьев Эколлье течение ее мыслей.
— Люди никогда не меняются! — горячо возразила Марианна. — Мы просто забываем себя, какие мы есть. А когда вновь открываем, то думаем, будто изменились. Но это не так. Мечты нельзя изменить, их можно только притупить, заглушить, убить. А из некоторых получаются превосходные убийцы.
— Вы воскресили свои мечты, мадам Ланс?
— Некоторые свои мечты я пока не нашла, — прошептала Марианна. «И ту часть души, которая осмелилась бы эту мечту принять. О Янн, прости меня. Прости».
— А где, собственно, Лорин? — спросила она, пытаясь вернуть самообладание.
— На собеседовании. В Розбра.
— Что? Как это?
Женевьев поджала губы и вышла из кухни. Марианна нашла Жанреми у задней двери. Он курил марихуану. Она стала перед ним, уперев руки в бока.
— Что. Ты. Наделал? — С каждым словом градус ее гнева все рос и рос.
Жанреми выпустил колечко дыма.
— Переспал с другой женщиной, — подчеркнуто небрежно ответил он. — Так лучше. Я не создан быть с одной женщиной. Тем более с такой, как Лорин.
Марианна размахнулась и дала повару звонкую пощечину, выбив у него из руки косяк.
Лицо у него исказилось от подавляемой ярости. Потом он снова поднял косяк, скрыв недовольство за непроницаемой миной.
— У Янна Гаме вид тоже был не особенно счастливый, когда ты ушла.
Марианна устало опустилась рядом с Жанреми на каменные ступени.
— Знаете, Марианна, что делают мужчины, когда им плохо? Они пьют. Они спят с другими женщинами, если, несмотря на всю боль и отчаяние, у них еще стоит. А потом ждут, что будет лучше.
Жанреми протянул Марианне косяк. Та неглубоко затянулась. И еще раз, уже глубже.
— Merde, — уныло сказала она.
— Ya, — согласился Жанреми.
Напряжение, злость на Жанреми, муки неразделенной любви — все это окрасило щеки Лорин горячим румянцем. Передавая Алену Пуатье первоклассный отзыв, который с непроницаемым лицом выдала ей Женевьев, официантка опустила взгляд.
Когда Жанреми разоблачил себя, ее охватило чувство, будто с ней произошел несчастный случай, после которого ей ампутировали душу. И кровотечение не прекращалось.
Ален недоверчиво разглядывал ее.
— Мадемуазель… Вы же несколько лет проработали в «Ар Мор», я не ошибаюсь?..
— Конечно, вы же знаете, мсье Пуатье. А я знаю, что вам принадлежит ресторан в Розбра. Что вы конкурент мадам Эколлье. Что вы постоянно осложняете ей жизнь. Но я хотела оттуда уйти, и вот теперь я здесь.