Они вместе прошли в прохладную, погруженную в тень кухню, и Марианна стала в задумчивости раскладывать на тарелки тончайшего фарфора кусочки отборного мясного и рыбного филе собакам и кошкам.
Потом вышла в сад, хлопнула в ладоши и позвала:
— Дамы и метрессы! Глубокоуважаемые фрукты и овощи! Пожалуйте кушать!
Когда она расставила перед ними тарелки, своры собак и кошек жадно набросились на еду. Марианна улыбнулась, заметив своего маленького рыже-белого котика; шерстка его блестела, как полированный мрамор.
— А у этого тигренка что, и имени нет?
Паскаль положила голову Марианне на плечо.
— Нет. Он странник, — прошептала она. — Только блуждающая душа даст ему имя.
Паскаль посмотрела на Марианну загадочным взором:
— Ведь правда?
Марианну охватила дрожь.
— Да, — откликнулась она. — Когда поймет, куда лежит ее путь.
— Спасибо за то, что не испытываете ко мне отвращения, — чуть слышно прошелестела Паскаль.
Внезапно ее лицо осветилось радостью.
— Янн! — воскликнула она, стряхнув с себя меланхолию, словно капли воды, и с распростертыми объятиями кинулась к художнику. Янн обнял ее.
Марианна почувствовала, что почему-то краснеет. Спрятала за спиной грязные руки и на какое-то мгновение, как это ни глупо, пожалела, что на ней бесформенный комбинезон, что на голове у нее — мягкая шляпа с обвисшими полями, а лицо — в пятнах от травы.
— Янн, это Марианна, моя новая подруга. Марианна, это Янн, мой самый старый друг.
— Bonjour[111], — выдавила из себя Марианна. Да что же с ней такое?
— Enchanté, Mariann[112], — пробормотал Янн.
Они молчали и просто глядели друг на друга. Внутри у Марианны все замерло. В голове воцарилась пустота.
— Да что случилось? Вы что, окаменели?
Он был немного выше ее, и в его глазах за стеклами очков она увидела море. Рот, две слегка изогнутые волны, прильнувшие друг к другу, вторящие очертаниям друг друга. Ямочка на подбородке. Бесчисленные глубокие морщинки, расходящиеся как лучи от уголков его светлых глаз. Эти глаза улыбались и влекли Марианну к себе.
— Думаю, мне пора.
Марианна едва сдерживалась, чтобы в панике не броситься домой. Она почувствовала, как лицо ее начинает расплываться в глупой, неудержимой улыбке; поспешно прикрыв рот рукой, опустив голову, она кинулась в дом.
Переодевшись, она испытала большое искушение незаметно ускользнуть, даже не сказав «kenavo». Но тут вспомнила, что ее сумочка осталась на террасе, и размеренным шагом вернулась к Паскаль и ее другу попрощаться.
Нервно схватив сумочку, она не решилась даже взглянуть на Янна. Однако, когда она торопливо потянула сумку за ручку к себе, сумка раскрылась и из нее выскользнула ее любимая изразцовая плитка с изображением Кердрюка.