Колетт негодующе фыркнула.
— Я так и не смогла привыкнуть к этому фокусу с хлебом, — сообщила она Марианне. — В Сенте женщины в Вербное воскресенье во время крестного хода надевают на освященную пальмовую ветвь хлеб, из которого предварительно выковыривают мякиш: получается похоже на фаллос. Священник благословляет эти хлеба, дабы уберечь их от недоброго взора ведьм, и женщины хранят их потом целый год. Кто знает, что они с ними делают?
Марианна хихикнула и мечтательно погладила шелк сливового цвета платья с запáхом, в котором вышла прямо из бутика, решив не переодеваться. Платье скрывало ее родимое пятно, однако одарило Марианну декольте, о существовании которого у себя она даже не подозревала. Хорошо, что Кателль продала ей еще подходящий к такому открытому платью лифчик…
— Мой хлеб можете не благословлять! — громко перебила пекаря Колетт.
— Пожалуйста, мадам, как вам будет угодно, — пробормотал пекарь. — Он в любом случае защищен от злых сил. Вы же знаете Паскаль Гуашон, dagosoitis из леса? Так вот, она освящает огонь и изгоняет духов с кораблей и из домов! Она освятила и эту печь. — Он показал куда-то за спину.
Как только он упомянул имя Паскаль, Марианна насторожилась.
— К счастью, она не sorcière noire[116]. Помните, что произошло в Сен-Коннеке четыре года тому назад?
Он отер запачканные мукой руки о передник.
— Опять вы за свое! — раздраженно вставила Колетт.
— Мадам Галлерн много лет страдала от неизлечимой болезни, ожидая смерти. На ферме продолжался непрерывный падеж скота, и никто не в силах был понять почему. Посевы не всходили. Фернан Галлерн пришел в отчаяние. Кто-то навел на его ферму порчу. — Пекарь сделал драматическую паузу. — И заклятие сумел снять только… — Он понизил голос до хриплого шепота: — Мишель Ла Мер!
— Магнетизер? — восхищенно выдохнула его молодая помощница.
Пекарь кивнул.
— Он творит чудеса, — восторженно продолжала она, и щеки у нее с каждой минутой розовели все ярче. — Говорят, он может изгонять дьявола, излечивать рак, бесплодие, грибок ног и коровье бешенство. И все одним лишь наложением рук!
— Да-да, — негодующе перебил ее пекарь. — Так или иначе, Ла Мер пришел на ферму Галлернов и обнаружил, что это соседка Фернана, Морис, прокляла их имение и поразила недугом мадам Галлерн. Валери Морис! А сама всегда так любезно с ними разговаривала. Но что вы хотите, мужа у нее нет, а двое детей есть, и кто их отец — неизвестно. Она-то и прокляла несчастных — просто потому, что ей нравилось творить зло! Ла Мер снял порчу за сто пятьдесят два евро.