И еще стали мне говорить, что я похожа на Мэрилин Монро. Блондинка с большими глазами, пухлыми губками и аккуратненьким носиком. Тогда же и получила я свое прозвище — Мэрилин, но проговаривать его слишком долго, так что вскорости осталось просто — Мэри. Я не возражала. Откровенно говоря, мне это и нравилось, и льстило.
По окончании школы встал традиционный вопрос: «Куда пойти, куда податься?» Я было думала направить свои стопы на филфак или журналистику, но особой уверенности в своих силах у меня не было. Я, конечно, побывала на обоих факультетах. На филологическом я с удивлением узнала, что преобладающий контингент здесь — девушки и за это факультет получил красивое название «факультет невест». Я, конечно, любила читать, но не до такой же степени.
Журналисты, в свою очередь, сообщили, что после окончания учебы распределить молодого специалиста могут куда угодно. Зашлют тебя в какую-нибудь тьмутаракань, и — пишите письма! Тетка в тяжелой черепашьей оправе с упертым пристрастием, как на допросе, дознавалась, пробивной у меня характер или не пробивной. Она долго распространялась насчет того, что в журналисты идут настырные, упертые и жутко целеустремленные люди, понимающие, чего хотят получить от жизни. По теткиному тону, возмущенно подскакивающим очкам и красноречивым взглядам из-под них я догадалась, что конкретно у меня слегка недостает упомянутых качеств и я могу идти восвояси, что я и сделала с большим удовольствием.
Наступало время, когда экономическое образование могло стать большим козырем в устройстве дальнейшей жизни. И я без особой оригинальности решила, что буду поступать в Университет экономики и финансов, в народе именуемый Финэком. Математики, я надеялась, будет не очень много, да и папа предполагал в будущем передать мне свое дело. Но, как это частенько случается: «Мы предполагаем, а Бог располагает…» Впрочем, не буду забегать вперед.
Отец мой, Блинчиков Николай Аркадьевич, при советской власти был деятельным партийцем. Занимал пост главы райисполкома. Бизнесом мой отец занялся с самого начала перестройки. Тогда многие партийцы переквалифицировались в предприниматели, с одной кормушки перелетая на другую. Папа не стал крутым новым русским.
«Мое дело небольшое, но людям нужное» — так он всегда говорил. Снял в долгосрочную аренду помещение бывшего кафе-мороженицы, поставил там импортную хлебопекарню и кондитерский участок при ней организовал. Тут же разместился торговый зал. Называлось все это маленькое лакомое царство «Блинчиков и К°». Пекарня-булочная «Блинчиков»! С чувством юмора у папани все в порядке. Под «К°» отец, естественно, подразумевал меня и маму — иных совладельцев у предприятия не было. Настоящее фамильное дело! На продуктах не экономил: муку покупал высшего качества. Пекарей нанял опытных, переманил с завода, что называется, длинным рублем. К тому же — бесплатные вкуснейшие обеды. Работники были довольны, покупатели тоже. Хлеб, что продавали в соседнем зале, всегда был горячий, ароматный, только что из печки. За таким и в очереди постоять не жалко. Кондитерская часть — тоже на высоте: никаких там тебе белковых жвачек, все на натуральных деревенских яйцах да добротном фермерском масле. С других районов народ приезжал торты-пирожные заказывать!