Алька вскочила, снова схватила скрипку, принялась сначала за трудное место. Она вкладывала в игру всю ярость, всю боль, все отчаянье, долго копившееся и сидевшее взаперти, на самом дне души, не видимое никому. И постепенно ей становилось легче, словно скрипка была ее единственным надежным другом, который не способен предать, не дает советов, а просто слушает и понимает.
Сухаревская курила у служебного входа в филармонию, откуда обычно заходили оркестранты. Она с удовольствием рассматривала хлюпающие сосульки, свисавшие с карнизов, и щурилась от яркого солнца. Слава богу, наконец-то заканчивается эта проклятая зима. Ира любила теплое время года, когда можно ходить легко одетой, когда под ногами не чавкает грязь или мокрый снег, а ботинки не покрываются соляными разводами. В этом году весна запоздала: уже кончается март, а всю прошлую неделю стояли почти крещенские морозы. Машина не заводилась, и приходилось ездить повсюду своим ходом, а Ира отвыкла от этого. Она не торопясь докурила сигарету, выкинула окурок в стоящую неподалеку урну и повернулась было к дверям. В это время за спиной у нее взвизгнули тормоза. Она обернулась и узнала серебристый «вольво» Глотова.
«Приперся», — неприязненно подумала Сухаревская и хотела было сделать вид, что не заметила директора. Но Виктор уже вылез из машины и, включив сигнализацию, шел прямо к Ирке. Темно-синее пальто безукоризненно сидело на его невысокой, но подтянутой фигуре, губы растягивались в сладкой улыбке.
— Ира, здравствуй. — Глотов прибавил шаг и поравнялся с Сухаревской.
— Здравствуй, — холодно поздоровалась та, открывая дверь.
— Погодка сегодня что надо. — Глотов подхватил тяжелую дверь, широко распахнул ее перед Иркой. — Будто с плеч что-то свалилось, правда?
— Правда, — усмехнулась Ирка. Бог мой, да ты, оказывается, романтик, Витюша. Вот не ожидала.
— Ты проходи, я за тобой поухаживать хочу. — Глотов пропустил Иру в гардероб, протянул руки снять с нее пальто.
— Поухаживай, Витя, за мной давненько никто не ухаживал.
Виктор взял пальто Сухаревской, аккуратно повесил на плечики и стоял теперь, чуть опустив голову. Ирка глянула в зеркало, взбила осевшие под шапкой волосы, вопросительно посмотрела на Глотова.
— Ты сегодня рано, — сказал тот. — Наверняка еще никого нет.
— Я всегда рано, — сухо ответила Ирка.
— Дома дел нет? — улыбнулся Виктор.
— Дела всегда есть, Витя, их не переделать. От дел и бегу сюда. — Она спокойно и внимательно рассматривала Глотова, так что тот невольно смутился, закашлялся.
— Ты удивительная женщина. Я восхищаюсь тобой.