— Богдан Михайлович, есть сигнал маяков! — сообщил дежурный связист.
— Удаление, сигнатура!
Узнав подробности, Северов с трудом удержал себя от сокрушающего удара кулаком по крышке стола. На место трагедии пожаловал разведывательный бот хозяев уничтоженного курьера.
* * *
Руководство и госбезопасность на докладную записку с «низов» не прореагировали никак. От слова «совсем». Доклад Богдана ухнул в Пустоту и там затерялся в безбрежной бездне бюрократических проволочек и административных согласований, словно кто-то упорно не давал ему ход. Странные какие-то игры у спецслужб. На все опасения и сомнения начальника участка многоопытный куркуль от снабженцев только многозначительно хмыкал и советовал не подкидывать уголёк в котёл паранойи. Будь спокоен, те, кому надо, в курсе, стало быть лишний кипешь только в холостую сжигает нервные клетки и расстраивает нервную систему. Напрасными метаньями горю не поможешь, а план с участка никто не снимал. Тут Михельсон оказался прав на двести процентов, раз поставлен строить, бдить и надзирать, так и занимайся тем, за что деньги платят, а всё остальное вторично и идёт побоку. Или вторично пока не поступило указание свыше. Шпионские игры, пираты, теория галактического заговора — всё это тлен, если объект не будет сдан вовремя, а вот «секс» у начальства с залезанием потной руки в карман проштрафившегося и лишение премии — это суровая реальность. Своя рубашка, которая гораздо ближе к телу, чем надуманные проблемы госбезопасности.
Оставив связистов бдить и подготовив к «отстрелу» ещё пять маяков, Богдан плотно занялся упущенным за поиском приключений производственным процессом. Закатав рукава и настроив коллектив на трудовые подвиги, он сумел за двое нервных суток нагнать и перегнать наметившееся отставание в выпуске и сборке ферм кольца. Чувствуя ответственность и связь от общей тайны, Михеич ужом вывернулся, полностью закрыв потребность в материалах. Последнему очень способствовал вывод хитрого снабженца на чистую воду. Богдан целые сутки мучился, пытаясь понять, что не так с Михельсоном. Вроде ничего не изменилось — тот же лес и небо голубое, но запавшее в душу несоответствие, как мелкая соринка в глазу, не давало разгулявшейся паранойе успокоиться. Запершись в кабинете после утренней планёрки, Северов подробно прокрутил запись последнего разговора во время совместной расшифровки материалов с корабля каас. Интуиция упорно шептала, что собака зарыта именно здесь и вскоре оговорка, как по Фрейду, показала скользкую спинку в бескрайнем море жареных фактов. Скандинавский еврей неосторожно проговорился о научной степени, о которой ни слова не было в личном деле. Кто из смертных имеет возможность безнаказанно замылить важную информацию и сунуть в отдел кадров тоннельного отряда выхолощенное личное дело далеко не последнего работника? Вопрос, конечно, интересный и за ответом далеко ходить не надо… Вторым неугомонным сверчком растущей словно на дрожжах подозрительности стала компоновка вскрытых файлов. Нет, ясен пень, что профи, жизнь положивший на ниве складов, кладов и чемоданов разместит документы в удобном ему порядке, но вот последовательность, цифры и буквы названий файлов больно сильно напоминали какой-то код. Дабы развеять сомнения, после вечерней пересменки и планёрки, Богдан попросил Михеича остаться в кабинете. После того, как остальной персонал покинул начальственные апартаменты и притворил за собой дверь, Севером нажал кнопочку «Привата», голосом Мюллера из древнего художественного фильма про разведчиков, ехидно поинтересовался званием товарища Михельсона.