— Я не знаю.
— Тогда зачем возвращаться сюда?
На плечо штейгера легла тяжелая рука одлеттиана.
— Остановись. Ничего еще не кончено.
Цидариас стряхнул руку собрата и вгляделся в его сияющие глаза.
— Нет, Экраон. Мы — проигравшие. Нам не победить. Не после такого провала. Мы потеряли пятьдесят некромантов. Пятьдесят могущественнейших собратьев! Они все мертвы! Я жив, а они мертвы. Все до единого! Понимаешь? Я единственный, кому не хватило духу принять свою судьбу!
Цидариас с силой ударил Экраона в грудь, заставляя того отступить на пару шагов.
— Мои братья мертвы! Они сражались рядом со мной, убивали рядом со мной, и умерли рядом со мной! Враги окружили меня, попутно разрубая их мертвые тела прямо на моих глазах! А я только и мог, что стоять в ступоре и искать спасения!
Еще один удар:
— А потом я сбежал. Я убил тех, кто погубил моих братьев? Я сразил их лидера? Я помог сбежать слугам? Я обрушил на захватчиков дворец? Нет! Я не смог ничего! Только сбежать. А после всего этого, я еще и не смог убить тех солдат на берегу. Если бы не ты, я бы сейчас кормил червей. Я сильнейший — а теперь единственный — штейгер! Последний из своей ипостаси! Что ты можешь об этом знать? Ничего!
После этого Экраон уже не смог сдержаться. Сорвав с лица изорванную ткань, старейший некромант схватил Цидариаса за горло и вздернул в воздух.
— Я ничего не знаю о смерти братьев? В самом деле, Цидариас? Ты рассказываешь мне о том, как тяжело терять товарищей, но при этом ничего в этом не понимаешь! Ты, может быть, не помнишь, как я стал таким? Или о том, чем мне пришлось пожертвовать ради собственного выживания? Ты хотя бы на секунду задумывался о том, какое жалкое существование я влачу?
Холод пальцев некроманта чувствовался даже сквозь когтистую перчатку. Острые кромки кристаллов до максимума натянули кожу.
— Ты даже не представляешь себе, через какие муки моя душа проходит каждый день, чтобы просто существовать в теле, которое уже давно мертво и которое меня отвергает! Ты потерял пятьдесят человек? А я потерял всех! Всех!
С силой отшвырнув Цидариаса, Экраон разбросал полы бурого плаща и вскинул руки к небу. За его спиной начал клубиться туман, деревья покрывались инеем, в воздухе мелькали души недавно убитых Экраоном солдат.
— Я познал боль. Я познал страх. Я познал отчаяние. Я познал все это раньше, чем ты родился, мальчишка!
Холодная волна силы ударила пытающегося подняться Цидариаса, вбивая его в землю. Он был могущественным некромантом, но его сила заключалась в татуировках и была сильно ограничена рамками жизни. У Экраона подобного не было. Он уже давно ступил за черту, до которой простирались возможности живых. Но цена, уплаченная им за это, оказалась слишком высока.