— Я в этом не разбираюсь, — прохрипел охранник. — Знаю только, что босс велел поставить ее на крыше, над своим номером.
— Молодец! — Я потрепала Хромого по щеке ладонью, стараясь не замечать исходившей от него вони. Это дало неожиданный эффект — наш пленник решил, что я задумала что-то особенно мерзкое, какую-то изощренную пытку, и взвыл:
— Мальчишка! Вам нужен мальчишка?
Я задумалась. А нужен ли мне мальчишка? И вообще, о чем речь? Но не могу же я показать этому дебилу, что не имею ни малейшего понятия, о чем это он! Поэтому я на всякий случай кивнула.
Хромой, захлебываясь, торопился выложить все, что знает:
— Он в Берлине! В Берлине, точно! Кёнигштрассе, десять! Только обещайте, что не убьете меня. Я вам все рассказал.
— Ладно, урод. Обещаю, что не стану тебя убивать. Но от твоего босса, знаешь ли, всего можно ожидать. Так что давай договоримся так: пока живы заложники, ты дышишь. Лады?
Хромой кивнул. Надо же, как быстро сдулся этот крепкий тренированный мужик! Думаю, все дело в отсутствии мотивации. У нас на кону стоят наши собственные жизни, у Доплера его шкура и бизнес, а у наемника что? Исключительно бабло. Кому понравится умирать за бабло, да еще и не очень крупное?
— Ладно, верю тебе, — кивнула я, закрывая чемоданчик, — но учти, если мальчишки не окажется в Берлине по этому адресу…
— Да я правду сказал! Эта баба на сноуборде, она бы что хочешь отдала, лишь бы заполучить эту информацию, — хромой приободрился и вроде бы даже слегка обиделся, что я ему не доверяю.
Что ж, понятия не имею, о каком мальчишке идет речь. Но раз это так важно, раз Инга хотела это узнать, значит, Хромой и впрямь дал ценную информацию.
— Посторожите этого дебила, я быстро, — сказала я Розенблюму и вышла из номера.
Теперь я могла почти свободно передвигаться по отелю. У Доплера остался всего один охранник — Резвый. А сам барон, похоже, не привык пачкать своих белых рук оружейной смазкой. Его я не боялась, но на кону были жизни заложников.
Резвый не пойдет искать меня и не станет мне мстить за напарника. Босс не позволит ему и на шаг отойти от заложников. Они — его главный капитал. Доплеру нужно продержаться до утра, когда за ним прилетит вертолет. Что ж, у нас точно такие же планы.
Мы подняли такой грохот этой стрельбой, что Доплер давно уже догадался, что я начала действовать. Но, полагаю, он не знает о «комиссаре». А значит, у меня есть лишний козырь в рукаве.
Точнее, даже два. Покидая кинозал через вентиляционную шахту, я заложила еще одну мину в основание плана Доплера, и она давно уже должна была сработать.