Впоследствии появились две истории: та, которую Сэм рассказал публике, и та, которую он поведал Делии.
В первой истории Сэм рассказал властям и всем остальным, кто держал в руках микрофон или камеру, что мы с ним работали над монтажом звукозаписи, когда наткнулись на человека, взломавшего сейф в его офисе. Мы бросились к нему, и тогда человек выстрелил в меня, ударил Сэма по голове чем-то тяжелым, а потом, очевидно, взорвал пропановую бомбу, чтобы скрыть улики.
Придя в чувство, Сэм бросился в огонь и отнес меня в безопасное место. Вор сбежал и унес с собой восемьдесят тысяч долларов наличными и драгоценности его жены. Проливая крокодиловы слезы, превосходно запечатленные видеокамерой, Сэм едва ли не шептал о том, что считал меня родным сыном, которого у него никогда не было. Он говорил о больших надеждах, связанных со мной. Об утраченных возможностях.
Власти до сих пор искали неизвестного мужчину, которого Сэм так и не смог опознать в дыму. Он только сказал, что это был крупный мужчина. В коротком документальном фильме, представленном съемочной группой, можно было видеть безутешную Делию, прильнувшую к моей дымившейся одежде, и тот эпизод, когда меня грузили в машину «Скорой помощи» вместе с гитарой в футляре.
Это был фантастический сюжет для новостей.
Меня отвезли в клинику Вандербильта. Сестры рассказали, что Делия круглые сутки сидела у моей постели. Она помогала переворачивать и обмывать меня. Она меняла повязки на моих ранах. Растроганный и доброжелательный Сэм помогал мне, как только мог. Он привлек лучших врачей: специалистов по ожогам, хирургов, хиропрактиков и даже специалиста по лечению проблем гортани и голосовых связок. Они втыкали в меня иглы, чтобы впрыснуть одни вещества или высосать другие. Я стал чувствовать себя живой подушечкой для булавок.
Забота обо мне привела к двоякому результату: она сблизила Сэма и Делию и помогла продать массу записей.
Но когда врачи отлучили меня от особенно сильных лекарств и начали постепенно выводить из медикаментозной комы, Сэм внезапно нашел веские основания для того, чтобы Делия присутствовала на каждом ток-шоу, проходившем по всей стране. Она стала воплощением силы и мужества: она преодолела неописуемую личную трагедию и продолжала жить дальше. Кадры монтированной съемки метались взад-вперед между ее обручальным кольцом, картинками наших выступлений на сцене и ее безутешным взглядом. Делия была хрупкой, находилась на грани нервного срыва, и Сэм извлекал выгоду из каждой слезинки, текущей по ее прекрасному лицу.
Заботливый Сэм даже одолжил ей свой личный реактивный самолет, чтобы она могла быстро возвращаться к ложу больного. В блестящей попытке проникнуть в высшие сферы, он добился эксклюзивного выпуска программы «60 минут», посвященного нашей истории. Если бы он старался из-за чего-то в следующий миллион лет, то все равно никогда не получил бы такого широкого освещения в средствах массовой информации.