— Поп-звезды могут поставить мир вверх тормашками, но они приходят и уходят, как и их песни. Но хорошие гимны живут гораздо дольше людей, которые их пишут. Гимны не умирают. — Она посмотрел на меня. — Сколько премий «Грэмми» получил Элвис?
Я пожал плечами.
— Две. — Он вытер пот с лица. — А за какую песню?
Я снова пожал плечами.
Отец любил историю музыки и охотно делился своими знаниями.
— В середине 1880-х годов шведский проповедник Боберг написал стихотворение и издал его. Без музыки, только стихи. Несколько лет спустя он посетил молитвенное собрание и услышал песню с собственными стихами, положенными на старинную шведскую мелодию. Неизвестно, кто и как это сделал. Потом, в 1920-х годах, миссионер по фамилии Хайн путешествовал по Карпатским горам, где услышал, — обрати внимание, — русский перевод шведского стихотворения Боберга, положенный на шведскую мелодию. Хайн стоял на улице и проповедовал третью главу Евангелия от Иоанна, когда налетела сильная гроза, поэтому местный учитель приютил его на ночь. Пока Хайн наблюдал за грозой в горах, он сочинил то, что мы теперь называем первой строфой. Потом он перебрался в Румынию и Буковину, и там, среди деревьев и птиц, он сочинил вторую строфу. Он закончил третью строфу после того, как некоторое время пожил у карпатских горцев, а четвертую — после возвращения в Британию. Песня, которую мы знаем, оказалась в молодежном лагере в Калифорнии в начале 1950-х годов, где евангелист Джордж Беверли Ши передал ее человеку по имени Билли Грэм. Потом, в 1967 году, человек по фамилии Пресли записал гимн «Сколь Ты велик», и его альбом стал платиновым. — Отец поднял два пальца. — Дважды.
Через несколько минут по ветровому стеклу хлестнули струи дождя. Стеклоочистители заработали в мерном, неспешном ритме. Отец тихо запел, больше для себя, чем для кого-либо еще: «О, Господи, когда я пребываю в дивной власти…» Эти слова чаще убаюкивали меня, чем приводили в восторг.
Я никогда не мог понять, почему отец был странствующим проповедником. Читать проповеди в церкви было бы гораздо проще, не говоря уже о физических усилиях. Хуже того, он никогда не принимал пожертвований. Это не означало, что люди не хотели давать ему деньги; как раз наоборот. Но отец никогда не просил об этом. Он хотел лишь одного: чтобы люди делились друг с другом по своим убеждениям. Принимая во внимание количество отброшенных костылей и опустевших инвалидных кресел за все эти годы, он мог бы сколотить целое состояние и, возможно, даже летать из одного штата в другой на собственном самолете, но я ни разу не видел, как отец выставляет блюдо для пожертвований.