— Да, мамуля, всё что захочешь.
Её глаза обратились ко мне, и она прищурилась сквозь очки.
— Сколько тебе? — спросила она.
— Восемь.
— Ты похож на смышлёного мальчика, как насчёт того, чтобы заработать денег и помочь отцу?
Наши дни
— Я передавал наркотики бабушкиным дилерам. Она думала, что к ребёнку они будут снисходительнее, чем ко взрослым.
— Это ужасно, — прошептала я.
— Это было не так плохо, как ты думаешь. Когда мы с бабушкой сблизились, я понял, почему она занималась всем этим. Я бы сделал для неё всё, и никогда бы не сдал её копам.
— Поэтому, когда в школе ты взял футляр от очков Сета...
— Полицейские пробили моё имя и узнали о всех моих приводах. У них не было выбора, кроме как забрать меня, а, так как я не стал играть по их правилам, меня заперли.
— Мне так жаль, — искренне сказала я. — Всё это время я волновалась, что это случилось из-за меня, и теперь мои предположения подтвердились.
— Нет, всему виной моя дерьмовая жизнь. Я не могу уйти от этого. Abuela скончалась несколько лет назад. Тогда же мы с папой переехали, и я начал ходить в школу. Я мог бы рассказать полицейским всё, что они желали знать, но не хотел проявить неуважение к её памяти.
Шейн был спокоен и опять смотрел на меня тем самым пронизывающим насквозь взглядом. Только на этот раз меня это не беспокоило. Теперь я знала, что он видит нечто большее.
— Прямо сейчас, — произнёс он, — прямо здесь, сегодня — это лучший день в моей никчёмной жизни. В постели с тобой всё дерьмо, через которое мне пришлось пройти, видится хорошим, ведь я знаю, что оно привело меня к тебе.
Меня изумили его словами. Я знала, что он говорил искренне, но часть меня не могла в это поверить. Почему парень, которого я ещё не так давно преследовала в школе, говорил все эти удивительные слова? Это было нереально. Меня поразила серьёзность, сквозившая в его голосе.
— Так вот как ты умудрялся залезть под юбку каждой девчонке? — с усмешкой уточнила я.
— Когда как. А что, производит впечатление? — Он склонил голову набок, откидывая волосы с моего плеча. — Тебе не нравится быть серьёзной, так ведь? Тебе от этого некомфортно.
— Может быть. А может, я просто нервничаю, потому что догадываюсь, что должно произойти.
— Это?
Он обхватил меня за шею и притянул к себе. Его такой нежный вначале поцелуй плавно перерос в жадный и требовательный. Когда его язык скользнул рядом с моим, я тихо застонала.
— Мне нравится, — сказал он. — Повтори.
— Не могу. Это вышло случайно.
— Тогда я сделаю так, чтобы это произошло снова.
— Не думаю, что у тебя получится.
— Люблю, когда мне бросают вызов, — ухмыльнулся Шейн.