— Эличка, что случилось. Тебе плохо стало! — Она обеспокоенно взяла меня под руку.
— Нет, мамуль, все хорошо. Просто чуть не ударилась об дверь. Это бывает.
— Давай ты ляжешь и отдохнешь.
И когда я все же прилегла на диван в гостиной (просто до верха не было сил идти), мама опять стала уговаривать меня, чтоб я поехала в больницу. Ну, вот как ей объяснить, что там мне ничем не помогут? Малышу слишком сильно не хватает той, магической, энергии для поддержания сил. Поэтому мне все время было плохо. Я просто физически не могла дать ему столько, сколько нужно, да и где я эту энергию возьму, собственно говоря. Четко понимая, что именно, должна для этого сделать. До меня это окончательно дошло, после встречи с Кардэлейей. И я решилась на тяжелый разговор. Даже бредовый в какой — то степени. Я чувствовала, что времени остается в обрез и нужно решаться, наконец. Все или ничего. Причем даже не так — никого!
Я с благодарностью приняла настой и отпив глоточек решила, выключит телевизор, чтоб не мешал. И только хотела положить пульт на маленький, стеклянный столик, стоящий перед диваном, как мне стало дурно. Я схватилась за живот и стала тяжело дышать. В глазах потемнело, и появились «белые мушки». Я к такому уже привыкла, но старалась никогда не показывать это остальным. Мама так вообще впервые такое увидела. Она схватила меня под руки и аккуратно усадила на диван.
— Я вызываю скорую. Тебе совсем плохо…
Я не могла слово выговорить. Мне необходимо было больше времени, чтоб прийти в себя.
Как только мама стала набирать номер, я все же выхватила у нее трубку и выключила его. Чтоб она не стала это делать снова, я положила телефон под подушку позади себя.
— МАМ! — Почти прокричала я. — Сядь, пожалуйста. Мне и так тяжело… Очень! Я хочу с тобой поговорить. Это покажется сущим бредом, но выслушай меня, не перебивая, ладно!?
Она хотела было что-то сказать, но я подняла руку, в знак того, чтобы мне дали высказаться. Когда, все же, сильно нервничая, она села рядом со мной, мне удалось начать разговор…
Я говорила долго и много. Рассказала все с самого начала, даже про Андрея. Не вижу смысла скрывать. Мама сильно была поражена (не то слово!), но не перебивала. Видимо переваривала информацию. Это хорошо, что мы были одни. Папа уехал в город по делам. Когда я закончила, была полнейшая тишина. Даже слышно было, как мирно посапывает Тося, находясь у мамы на руках. Она прибежала к нам, когда я несла эту чушь (по мнению мамы конечно). Она мне этого не сказала, но по ее выражению лица и выпученным глазкам я так и поняла.