Теперь моя очередь молчать. Я сижу и смотрю на нее, пока остаемся только мы с Либби и никого на многие километры кругом. Больше всего мне хочется ее поцеловать. Я почти что это делаю, но тут появляется официантка с нашим заказом.
Пока мы едим, Либби смотрит по сторонам, потом наконец глядит на меня и спрашивает:
– В Ричмонд, да?
Что-то в ее голосе заставляет меня поставить бокал на стол.
– Я думал, тебе понравится у Клары.
– Мне действительно нравится у Клары. Просто, знаешь, я бы чувствовала себя лучше, если бы мы пошли куда-нибудь в Амосе. – И тут она переводит взгляд на автобус.
Я говорю:
– Послушай, я, может, и стану скрывать то, что не различаю лица людей, но это не значит, что я хочу скрывать все в своей жизни. Это не значит, что я хочу скрывать тебя. Я никогда не стану тебя скрывать, если это то, о чем ты думаешь.
Говоря это, я спрашиваю себя: «Я и вправду это делаю?»
Она начинает моргать и глядеть в стол, в меню, только не на меня.
– Вот черт. Ты так и подумала. Что я тебя привез сюда потому, чтобы мы ни на кого не наткнулись.
– Нет.
– Это хорошо, потому что это было бы настоящим сумасшествием.
Так зачем ты ее сюда привез, урод?
– То есть да.
– Ага, потому что это была бы вовсе не шиза. – Теперь наши взгляды встречаются. – Ладно, – продолжаю я. – Все понятно. Я король уродов, и ты мне веришь, но и не веришь одновременно. Ты плохо меня знаешь, чтобы понять, как глубоко проникает уродство.
И все это время я спрашиваю себя: «А как глубоко проникает уродство? А что, если глубже, чем ты думаешь?»
Она отвечает:
– Может, и нет.
И я ненавижу этот осторожный, зажатый тон, потому что между нами словно забор вырастает.
– Послушай. Я привез тебя сюда, потому что ты достойна лучшего, чем какие-то поганые сетевые рестораны в Амосе. Я привез тебя сюда, потому что, когда мне было шесть лет, я упал с крыши нашего дома и отец тайком протащил мне в больницу пиццу от Клары. И эти воспоминания теперь для меня большая редкость – те, где мой отец по-настоящему прекрасный человек. Я привез тебя сюда, потому что это было первым местом, куда мне захотелось пойти после выписки из больницы, когда я смог сидеть более-менее прямо. Я привез тебя сюда, потому что это одно из немногих мест в радиусе девяноста километров, если не во всей Индиане, которое не скучное и не банальное. Потому что ты не скучная и не банальная.
И я понимаю, что каждое слово – чистая правда.
Я тянусь через забор и беру ее за руку. Я целую костяшки ее пальцев, одну за другой. При этом я думаю: «Как так получилось, что эта девушка так много для меня значит?»