Этот тип – прямо заклинатель змей, но, к счастью для меня, директриса вовсе не дура. Она обрывает его и поворачивается ко мне.
– Мне бы хотелось услышать, что послужило причиной удара по лицу.
– Ты ему врезала? – вставляет мой отец.
В качестве подтверждения Джек показывает на свое лицо.
– Он вцепился в меня, – отвечаю я.
– Строго говоря, я ее обнял.
– Вовсе не обнял, а вцепился.
Тут вмешивается директриса:
– Зачем ты в нее вцепился, Джек?
– Потому что вел себя как идиот. Я не хотел сделать ничего такого. Не пытался испугать ее. Не пытался запугать. Жаль, что у меня не было более достойной причины, поверьте.
Его взгляд говорит: «Ты меня простишь. Ты забудешь, что это вообще произошло. Ты полюбишь меня так же, как все остальные».
– Ты чувствовала угрозу, Либби?
– Я чувствовала себя не лучшим образом, если вы об этом спрашиваете.
– Но угрозу ты чувствовала? Сексуального характера?
О Господи Боже.
– Нет. Просто унижение.
Сейчас я чувствую еще большее унижение, спасибо.
– Потому что мы снисходительно к сексуальным домогательствам не относимся.
Мать Джека наклоняется к ней.
– Госпожа директор, я адвокат и в той же мере – если не больше – озабочена тем, что произошло сегодня, однако пока мы не…
Директриса снова повторяет:
– Я хочу выслушать Джека и Либби.
Я чувствую, как жизнь медленно вытекает из сидящего рядом со мной парня. Бросаю на него быстрый взгляд, и он кажется скорлупой, словно кто-то проходивший мимо высосал из него кровь. По какой бы идиотской причине он в меня ни вцепился, я знаю, что ничего такого у него и в мыслях не было.
– Не было ничего сексуального. Вообще ничего. Подобной угрозы я никогда в жизни не ощущала.
– Но ты же ударила его.
– Не потому, что чувствовала стремление к изнасилованию.
– Тогда почему же ты его ударила?
– Потому что он вцепился в меня без всякой сексуальной подоплеки, но в высшей степени раздражающе и унизительно.
Директриса кладет руки на стол и сцепляет их. Она смотрит так пристально, словно хочет обратить нас в камень.
– Драка на территории школы – серьезное обвинение. Как и вандализм.
И тут я впадаю в ступор. Она берет со стола фотографию, на которую мне не нужно смотреть, потому что я уже знаю, что на ней. Директриса обращается к Джеку:
– Тебе что-нибудь об этом известно?
Он наклоняется поближе, чтобы рассмотреть фотографию. Снова откидывается на спинку стула и качает головой:
– Нет, мэм, не известно.
Мэм.
Отец наклоняется к столу директрисы.
– Позвольте взглянуть, пожалуйста.
Когда он берет в руки фото, директриса заявляет:
– Боюсь, что кто-то испортил один из наших школьных туалетов оскорбительными высказываниями в адрес вашей дочери. Заверяю вас, что с этим разберутся самым строгим образом. К подобным выходкам я тоже отношусь далеко не снисходительно.