Он хмурит брови и смотрит на меня так, будто глядит мне прямо в сердце и в душу.
– А теперь ты – единственный, кто кое-что про меня знает.
– Мне так жаль, что это случилось с твоей мамой.
– И мне жаль. – Я смотрю на свой обед и понимаю, что совсем не голодна. В давние времена я съела бы до последнего кусочка всю еду, что сейчас лежит передо мной. – Мне кажется, нас это уравнивает.
– Правда?
– Ну, ты же меня не бьешь, если ты об этом подумал.
Он смеется.
– Верно. – Он смотрит на мою обувь. – Что там у тебя написано?
Я вытягиваю ногу, чтобы он увидел сам.
– Просто цитаты из книг, которые мне нравятся.
Он указывает на самую свежую надпись, сделанную лиловым маркером. Там значится: «Еще отвесьте».
– Где-то я уже это слышал, только где?
– Это Жиль Кори из «Сурового испытания». Он был последним, кого казнили во время процесса над салемскими ведьмами. Это были его предсмертные слова, как бы указание людям, которые клали камни ему на грудь, чтобы задавить его насмерть.
Тут появляется мистер Суини и кричит, чтобы мы все шли внутрь.
Мы собираем свое барахло и идем к дверям. Джек спрашивает:
– Мозес и кто еще?
– Кто издевался над Джонни Ромсфордом? – Джек кивает. – Его брат Малкольм и еще Рид Янг.
– Малкольм? – Теперь киваю я. – Подонок. Это самый задиристый из них всех.
– Мне казалось, эти двое старше его.
– Ну, спасибо. – Он сует руки в карманы.
– Пожалуйста.
Свет попадает на его спутанные непослушные волосы, пронизывая густую шевелюру, и вдруг… Бац!
Все так неожиданно.
Я прекрасно сознаю, что рядом со мной находится парень. Вижу его длинные ноги. Когда он передвигается, легко и свободно, кажется, что он рожден ходить даже по воде. Но при этом он целеустремлен, а от этого кажется еще выше, чем на самом деле. Немногие парни нашего возраста могут ходить именно так. С важным видом.
Как будто бы внезапно я осознаю, что он – мужского пола. Лицо у меня становится горячим, спина влажной, я думаю о Полин Поттер, которая сексом убирала вес, смотрю на его руки, и мне хочется сказать себе что-то вроде: перестань пялиться на его руки. Что ты делаешь? Он же твой враг! Ну, может, и не враг, но об этом ты даже задумываться не будешь!
Тут я понимаю, что он что-то говорит мне, поэтому быстро возвращаюсь в действительность. Он произносит:
– Я хочу тебя, Либби Страут. Всегда тебя хотел. Вот почему я и схватил тебя тогда.
Но на самом деле он, наверное, говорит вот что:
– Тебе это незаметно, но внутри я улыбаюсь.
И тогда я говорю:
– А я улыбаюсь в ответ. – Пытаюсь сохранять безразличное выражение на лице, даже при том, что у меня не разбита губа. Но ничего не получается. И я почему-то улыбаюсь так, что все это замечают.