Он разговаривал с синьором Галеаццо в Парме и сделает все ради герцога и герцогини Феррары.
Беседуя о затруднительном положении Вашей Светлости, мы коснулись вопроса Ваших сыновей и подумали, что на всякий случай их следует вывезти из Феррары. Я сказал ему, что Вашу Светлость этот вопрос очень беспокоит и что лучше всего доставить детей к нему, чем к кому-либо еще. Он ответил, что если Ваша Светлость сделает это, то доставит ему тем самым огромное удовольствие. Я посоветовал бы Вашей Светлости подумать над этим. Я не приеду к Вашей Светлости, так как боюсь, что эти письма попадут в руки врага. А здесь я останусь дня на три-четыре, присмотрюсь, что происходит. Бели Вашей Светлости что-нибудь от меня понадобится, знайте: я всегда к вашим услугам — в любом месте, в любое время и при любом повороте событий. Синьор Галеаццо делает все от него зависящее, чтобы не сдать Реджо… он ждет только ответа от Великого маэстро… Он отдаст в залог все, если в том будет нужда Вашей Светлости… Синьор Ла Палисс в Милане, он болеет и передает наилучшие пожелания Вашей Светлости.
В письме к Альфонсо от 22 августа Лукреция снова написала о Гонзага, просила, чтобы муж оказал на него давление и удержал от нападения на город: «Ваша Светлость пишет, чтобы я напомнила ему о деле маркиза [Гонзага], о котором я ранее с Вами разговаривала. Напишите Великому маэстро, чтобы он официально обратился к маркизу, пусть даже придется прибегнуть к угрозам: Пшзага не должен предпринять ничего, что угрожало бы Вашей Светлости или в чем-то Вам повредило». От Альфонсо она получила указания относительно их сына Эрколе и была ими довольна, так как ребенок слегка недомогал. Она хотела подождать, пока он поправится, и уж потом отправить его в сопровождении двадцати пяти верных людей. Возглавлять их, по предложению Альфонсо, должен был человек, занимающий высокое положение при дворе. Лукреция предпочитала Эрколе Камерино, выбор, впрочем, оставляла за мужем. Затем пересказала новость о графе Гвидо Ран-гони (семья его, вместе с папским легатом, путем интриги добилась сдачи Модены). «Я должна напомнить Вашему Сиятельству, что неплохо бы предосторожности ради снять управляющего замком Тедальдо и предоставить ему другую работу, а я найду человека, который будет за ним приглядывать». Еще она предложила переправить отряд пехотинцев в Ардженту: они пришли в Феррару из La Abbatia (где в это время находился Рангони), солдатам здесь нечего было делать.
На следующий день здоровье Эрколе ухудшилось, и Лукреция решила, что его вообще незачем куда-то посылать. Она спросила мнения Альфонсо, не надо ли отправить из города маленького Ипполито, все-таки будет спокойнее, если хотя бы один из них будет в безопасности. В этом случае надо поторопиться, пока дороги не заблокировали. 24-го она получила от Альфонсо хорошее известие: на территории Пармы и Реджо пришла помощь. Лукреция прочитала это письмо перед знатными горожанами, чем значительно их приободрила. Затем она постаралась, чтобы новость эту разнесли по всему городу. Сообщение о том, что вражеские войска возглавил Пшзага, она оставила без комментария. Затем поступила информация: около двухсот человек вышли из Болоньи, намереваясь атаковать Торре-дель-Фундо и жечь дома в Сан-Мартино. Стало известно, что Мазино дель Форно приказано было заслать шпионов. На следующий день Альфонсо вернулся в Феррару, «потому что старший его сын при смерти», — как ошибочно доложил Санудо: Эрколе полностью поправился. Не прав он был и тогда, когда писал, что Лукреция вот-вот уедет из Феррары. Отъезд она планировала лишь для своих сыновей: боялась, что их возьмут в заложники.