— Врёшь! Врёшь вонючая рыба.
— Нет, не вру. Я сама не хочу возвращаться туда.
— Куда? — удивился Ругман.
— Врёшь! Ты же всё врёшь! Зачем пришла, убирайся. Гоктайка.
— Куда ты не хочешь возвращаться? — повторил Ругман и с этого момента кажется приутихла буря в маленькой комнате.
— Я же сказала, там…
— В «Гоктании». - шокировано глядя на Милу поправил её Ругман.
— Да в «Гоктании», нет возможности нормально жить. Там очень много проблем о которых ты представления не имеешь. Постоянная качка, солёный воздух и ветер. Там сильные ветра, это сильно влияет на здоровье. А солнечный зной, такой что раскаляет металлические борта судов до красна и ступить некуда. Некуда, там кругом океан. Живя там ты постоянно будешь находится в ожидании проблем. Из еды там только рыба, питьевая вода только та что проливается дождём с неба, и если долго дождя нет, то наступает засуха. Так бывает не редка, запасы воды кончаются, и мы пьём рыбий жир. Люди с ума сходят там от такой жизни.
— Мила, о чём ты говоришь, этот город принадлежит монстру, и безумным прислужникам его. Настоящее сумасшествие здесь. Люди здесь живут в страхе издать громкий шорох. Нечто из темноты заметит и утащит твой разум, и вот тогда и будет ужас. По ночам, даже по вечерам, в общем с наступлением темноты город замирает и слышны стенания теней, которые бродят по улицам этого проклятого города.
Чувствуя, что забитый мальчик Ругман, своим гневным напором перевоплощается в копию своей матери Мила согласилась с ним.
— Да, наверно, в Гоктании точно лучше.
Мать схватила свою правую грудь обхватив её своей пятернёй как кусок мяса и начала круговыми движениями размазывать её по всей грудной клетке с силой придавливая её к солнечному сплетению как матерчатую губку, приговаривая: «И ты Ругман, я тебе, тебя. И ты Ругман. Подле-ц.». Мать тяжело поднялась с дивана и медленно вышла из комнаты.
— Мила, ты что дура? — обратился к ней Ругман, с спокойным тоном, но от его спокойных слов веяло озоном, как в море перед грозой.
— А, — со вздохом отозвалась Мила.
— Ты зачем себя так ведёшь?
— Как?
— Вот так! При матери начала… — Ругман замешкался, потеряв в своём уме подходящее слово, — сомневаться. Только этого и надо, ей было.
Мила вздрогнула от сильного хлопка дверью, мать зарыла дверь на ключ заперев Милу с Ругманом в комнате.
«Бред безвластия»
«А если кто-то ворвётся, то фугасы взорвутся прямо в городе, потому что власть должна принадлежать только нам, и если не так, то и щепки в океане моего безвластия не должно быть.».
Нечто слитое, которое должно быть мёртвым, на самом деле, в кошмарном акте воссоединения выпало в осадок бытия и Здалу показалось что он победил окончательно, но двое восстали уже в более чудовищной форме.