— Не верю я, что ты… — Лаптыш глотнув воздуха начал им захлёбываться, несколько раз кашлянул, попытался сплюнуть, но это вышло не аккуратно. Он смахнул ладонью слюни с лица и продолжил, — Ты, не ты там что-то. — он просто забыл, что хотел сказать, кашляя от волнительного сбивчивого дыхания, сотрясая хрупкий обморочный мозг. Но понимая, что сказал не то что хотел добавил всего лишь, — Ам… Ты же один. Один из.
— Лаптыш замолчи.
— Да нет говори, — сказал Здал вопреки словам Мелиссы.
— Ты не первый. Все другие выпаданцы из «Ока» падали в огненную каша. И сгорали.
— Это жертвоприношения из верхнего мира. Нам. — перебила Мелисса.
— А мы приносим жертвы им, устраивая «Оры».
— «Оры»?
— То, что было в городе. От куда ты захотел уйти.
— А, ваши «Оры» — это просто ритуалы насилия и оргии.
— Наши «Оры» желание старцев что бы было не скучно жить здесь. А тебе повезло, ты не сгорел как остальные выпаданцы. Ты случайно остался жив.
— Жить здесь? Подожди, так ты знаешь, что есть и другой мир, настоящий.
— Я внук нашего главного старца. Я знаю заветы предков.
— Так значит ты знаешь, как можно выбраться от сюда.
— Я знаю. Ты Изда. Я тебе ничего не скажу. Ты как обычные мы. И нет отличий. Упал бы в кашу. Так что можешь на меня не взглядывать.
Лаптыш остановился в метре от Здала.
— Что тебе надо? — Громко и внятно произнёс Здал, так громко что Лаптыша пробила мелкая дрожь. Здал уже давно приметил что люди здесь от малого количества кислорода или от недостатка чистого воздуха говорят короткими предложениями, отрывисто и голоса у всех тихие, приглушённые земным покровом. Громкая речь, без укороченного дыхания и уверенный голос действует на обмороков подавляюще. Громкий и протяжный голос Здала среди глухого мычанья обмороков действительно звучал как гром господень.
— Что? Я. Это Мы здесь, а ты… — Лаптыш говорить быстро и его отрывистую, с гортанным хрипом, речь стало совсем не понять. Он закатывал глаза, толи хотел поумничать, толи искал слова для ответа.
— Хи. Хе. — Лаптыш глотнул воздуха и произвёл ещё несколько звуков корча из себя насмешника.
Столп, растущий из окаменелого плато затвердевшей магмы, разветвлялось у самого корня и возле высокой кроны кривой и змеёй взвившихся колец в пустоту, вырастал пень. Он служил источником обморочного света, и жертвенной чашей с огненной кашей. Количество светящейся от раскалённой температуры жидкости никогда не убывало — это было жерло искусственного вулкана. Из этого природного чана, как из волшебного котелка с вечным запасом «огненной каши» брали лаву для нужд города «Сумуарака».