– Что, если Олбани не вернется?
– Он вернется. Он знает, что его долг – возвести на трон вашего сына. Его возвращение в ваших же интересах.
– Но я же английская принцесса. Ваш король знал об этом, когда брал меня в жены. И вы знали об этом, когда приехали в Лондон, чтобы на меня посмотреть. Я была выдана замуж, чтобы скрепить союз между Англией и Шотландией. И я приехала сюда, чтобы разрушить связь Шотландии с Францией, а не укрепить ее.
– Король Яков сказал, что сделает вас шотландкой, а ваш сын вырастет истинным шотландцем, – мягко отвечает Гамильтон. – Неужели вы думаете, что он был в мире с вашими соплеменниками, когда ехал на Флодден? Он знал, что никакого мира с англичанами не будет и что ваша семья в Англии, как оказалось, не так уж и пылала к вам любовью. Вы ведь видите, что они разрушают не только мир в Шотландии, но и ваш собственный мир, покой и благоденствие, до которого им совершенно нет никакого дела. Никому из них.
Я пропускаю пальцы сквозь короткую гриву коня. Джеймс Гамильтон говорит правду. Никому нет дела до моего покоя и счастья, даже моим сестрам. Они заботятся лишь о том, чтобы я не бросала тень на их репутацию.
– Вы готовы поклясться, что если герцог Олбани вернется, это будет безопасно для нас? Я смогу видеть сына? Смогу присутствовать на заседаниях совета?
– Он разделит с вами регентство, – заверяет он меня. – Но не с графом Ангусом, с ним он ничего не будет делить. Никто из нас ему не доверяет. Но вы, сами по себе, можете разделить с герцогом регентство. Вы сможете вернуть себе свою власть, а вашего сына под вашу опеку. И тогда власть и богатство Франции будут вам порукой.
– Хорошо, я напишу ему, – решаюсь я. Недоверие к Арчибальду и чувство, что меня предали собственные сестры, одна по жестокости сердца, другая по глупости и нежеланию вникать в важные материи, – все это вынуждает меня действовать самостоятельно. И действовать против всех них. – Я напишу герцогу и приглашу его в Шотландию.
Разумеется, при таком количестве шпионов повсюду Томас Дакр узнает о моих действиях в тот самый момент, когда я их предпринимаю. Он говорит, что я ездила на тайную встречу с Джеймсом Гамильтоном и его людьми. Он, как и Екатерина, пламенно радеющая за репутацию, заявляет, что, отправившись туда в одиночестве под покровом темноты, я скомпрометировала себя. Он точно знает, что я тайно выезжала из дома, пока моего мужа там не было. Он находит мое поведение шокирующим и вынужден сообщить моему брату, что теперь я всем известна как любовница Джеймса Гамильтона, графа Арран.