Я не отвечаю Марии, но пишу крайне неприятное письмо кардиналу Уолси, зная, что он запишет его краткое содержание и представит вниманию Генриха, когда у того появится свободное от амурных дел время.
«Вынуждена признаться вам, что французы пообещали мне рай на земле и полную безопасность в Париже, если Арчибальд вернется в Шотландию. Клянусь всем самым святым, что я никогда больше не стану жить с ним как муж и жена, но я понимаю, что не должна настаивать на разводе. Умоляю вас сделать все от вас зависящее, чтобы Арчибальд никогда больше не появлялся в Шотландии, чтобы король, брат мой, не давал ему охранных грамот и чтобы он посоветовал ему жить в изгнании. Герцог Олбани в скором времени отбудет во Францию, пока зимние шторма не сделали водную гладь опасной. В его отсутствие я постараюсь короновать моего сына. Я попытаюсь забрать Якова из замка Стерлинг, который охраняют французские солдаты, и перевезти в Эдинбург, чтобы посадить на трон. Верю, что мне удастся это сделать с помощью совета лордов и Джеймса Гамильтона, но только при условии, что клан Дугласа будет оставаться в покое в отсутствие Арчибальда. Поверьте, я не легкомысленна и не вероломна, в отличие от вашего друга Арчибальда Дугласа, графа Ангуса.
Богу и Шотландии было бы гораздо лучше, если бы он никогда больше не появлялся в пределах ее границ. И мне тоже».
Дворец Холирудхаус,
Эдинбург, лето 1524
Мне не верится, что все получилось так, как я хотела, но, кажется, фортуна снова мне улыбнулась. С помощью английского золота и охраны я краду своего сына из-под французской стражи замка Стерлинг и перевожу его в Эдинбург. Я с триумфом селю его в отведенных для него комнатах моего дворца и украшаю его кровать пологом из парчи, а потом мы вдвоем ужинаем вместе под украшенным королевскими регалиями гобеленом.
Жители Эдинбурга настолько счастливы видеть его, что нам приходится закрыть вход в сады и дворик от желающих ему помахать, и каждый день мой мальчик выходит на балкон, чтобы поприветствовать людей, собравшихся внизу. А когда в Эдинбургском замке в полдень стреляет пушка, Яков салютует толпе, словно этот выстрел был сделан не для того, чтобы обозначить середину дня, а в честь него. Когда звонят церковные колокола и Яков, улыбаясь, машет народу, кто-то из людей кричит:
– И когда ты уже станешь королем? Коронация когда?
Я выхожу из-за спины сына, улыбаюсь и отвечаю:
– Скоро! Сразу же, как только сможем! Как только лорды согласятся! – И в ответ мне поднимается новая волна приветственных криков.
Олбани отбыл во Францию, и в его отсутствие я руковожу советом. Я устраиваю так, что лорды входят в зал по одному и приносят присягу своему маленькому королю. Присягают все, кроме двух лордов, которых я тут же отправляю в тюрьму. Я больше не трачу времени на сомнения и надежды, что они еще могут передумать или я смогу их переубедить. Я научилась быть безжалостной. Я больше не буду рисковать.