Верховный тайный совет был ею распущен уже в начале марта месяца; вновь стал работать Сенат, как и при Петре I.
Анна Иоанновна наслаждалась своим положением, в то время как за нее работали советники, как русские, так и иноземные: А. И. Остерман верховодил делами внутренними и внешними; Ф. Прокопович — церковными; талантливый полководец Б.-К. Миних встал во главе армии. С 1731 г., когда императрица Анна переехала в Петербург из Москвы, вокруг нее все большую силу стали набирать иноземцы, среди которых первое место занимал ее фаворит Э.-И. Бирон. Главнейшими государственными делами ведал учрежденный кабинет министров (даже право подписывать важные бумаги императрица передала доверенным лицам); росло число чиновников и разного рода госучреждений. Развивалась промышленность, правда, в ущерб сельскому хозяйству; постепенно заселялся юг и юго-восток России, улучшались дороги и почта… Словом, все шло, как обычно, что-то лучше, что-то хуже.
Засилье немцев в правлении российскими делами вызывало протест и у дворян, и у простого народа. Артемий Волынский, введенный Бироном в кабинет министров, быстро забыл своего благодетеля и даже стал интриговать против него и прочих немцев, окружавших Анну, желая самому стать первым в государстве лицом после императрицы. Его послание к Анне Иоанновне разоблачало деяния немцев-обманщиков у трона российского, но разгневало и саму Анну, и всесильного к тому моменту Бирона. На следствии, возбужденном против А. Волынского, было выяснено: в кружке близких друзей (П. М. Еропкин, И. Эйхлер, П. И. Мусин-Пушкин и др.) он предавался государственной измене, разрабатывая проект «о поправлении внутренних государственных дел» и задумывая государственный переворот (последнее обвинение опиралось на генеалогическое древо Волынского, роднившее его с Романовыми). В 1740 г. Волынский был казнен, а за два года до этого на власть покушался самозванец Иван Миницкий, выступавший под именем Петрова сына, Алексея Петровича. После расследования и ареста всех причастных к делу о самозванстве Миницкий был посажен на кол…
Вопрос о престолонаследии для Анны Иоанновны был весьма важным: ей не хотелось, чтобы после ее смерти царскую линию продолжала ветвь Петра I (а все к этому шло, поскольку народ, армия, дворяне и духовенство с любовью взирали на цветущую красавицу Елизавету Петровну). Используя против Елизаветы указ Петра Великого, Анна еще при жизни назначила себе наследника: своего внучатого племянника Ивана, сына Анны Леопольдовны и принца Антона-Ульриха Брауншвейг-Бреверн-Люнебургского (напомним, что Анна Леопольдовна была дочерью старшей сестры Анны, Екатерины Мекленбургской). За смертью Ивана Антоновича, «любезнейшего внука», престол должен был перейти к потомству Антона-Ульриха и Анны Леопольдовны. Регентом при нем был объявлен Бирон, за которого не только сама Анна радела, но и выступили Остерман, Миних, князь Черкасский, Бестужев и пр. Племянница Анны Иоанновны, принцесса Елизавета-Екатерина-Кристина, крещенная в России Анной, была в сложных отношениях с теткой и даже места в регентском совете не получила; другая причина такой немилости объясняется Бироном: «Принцесса, правда, не глупа, но у нее жив отец, тиран своих подданных; он тотчас явится сюда, начнет поступать в России, как в своем Мекленбурге, вовлечет наше государство в пагубные войны и приведет его к крайним бедствиям…