. Здоровью и самой жизни Бирона не было причинено ни малейшего ущерба, хотя Миних распорядился убить его в случае сопротивления. В последующих дворцовых переворотах заговорщики, как мы увидим, не были столь мягкосердечны.
Анализируя события ноябрьского заговора против Бирона, и очевидцы с участниками, и историки увидели все просчеты Миниха: ему б не удалось ничего, если бы хоть один из караульных поднял тревогу, тем более что не доверявший Миниху Бирон приказал накануне усилить караулы и никого во дворец не пускать, даже сажать под арест или убить на месте в случае излишней настойчивости. Но все молчали, пропуская Манштейна; караульные отдавали честь, слуги кланялись… Очевидно, что Миних прекрасно учитывал создавшуюся ситуацию и сумел ею воспользоваться: Бирона не любили, а императрица Анна Иоанновна теперь не могла защитить своего фаворита; да и, попросту говоря, ему повезло. Как вспоминал Манштейн в своих записках, «гораздо легче было бы арестовать герцога среди белого дня, так как он часто посещал принцессу Анну в сопровождении одного только лица… Но фельдмаршал, любивший, чтобы все его предприятия совершались с некоторым блеском, избрал самые затруднительные средства»[69].
В ту ночь и позднее, кроме Бирона, были взяты под арест его братья, Карл и Густав. Последний, командовавший Измайловским гвардейским полком, где пользовался уважением подчиненных, едва не спасся — гвардейцы завязали было перестрелку, но сдался Манштейну. Супруга Бирона после его ареста бросилась куда-то в ночь, на улицу, но была схвачена одним из солдат Преображенского полка, который, не зная, что делать с ношей, так и бросил ее в снег. Офицер-гвардеец практически спас ее от замерзания, когда арестовал всю продрогшую. Был арестован граф Бестужев-Рюмин, поддерживавший Бирона, и сослан в Ивангород под арест. После долгого следствия Бирон был обвинен во многих грехах, среди которых — намерение совершить государственный переворот в пользу своего потомства, покровительство немцам и пр. Суд приговорил его к четвертованию, но Анна Леопольдовна, ставшая регентшей при собственном сыне, смягчила приговор: Бирон, лишенный чинов и имущества, со всей семьей был сослан в Пелым. Императрица Елизавета Петровна, едва взойдя на престол, перевела герцога Курляндского в более комфортабельные условия, в Ярославль, а Петр III в 1762 г. вернул опальному герцогу все, что у него было отнято, и вернул из ссылки. Скончался Бирон 82 лет от роду в Митаве (каждый из вновь восходивших на престол правителей считал своим долгом его облагодетельствовать: Екатерина II возвратила ему герцогство Курляндию и титул). Главный виновник переворота 1740 г. Б.-К. Миних недолго радовался: из-за распрей с Остерманом он вынужден был подать в отставку, которую Анна Леопольдовна тут же приняла, не дав герою-фельдмаршалу диктовать своих условий. Императрица Елизавета его отдала под суд; четвертование, так же как и Бирону, было заменено ссылкой. Весьма занимательно, что тот же Петр III, любивший немцев более, нежели чуждых ему русских, вернул Миниха из ссылки вместе с Бироном, и с той поры он, талантливый военный инженер, продолжал до самой смерти служить России в должности главного директора Балтийского и Ладожского каналов.