— Мы сейчас должны отъехать, у нас дела, а вы подготовьте контракт и завтра к десяти мне на стол.
С этими словами он встал, кивнул головой и вышел, сопровождаемый советниками. Вскоре они сидели в одной кофейне и обсуждали прошедшие переговоры. Сошлись на оценке, что для начала все было неплохо. Договорились, что завтра к десяти они оба подъедут к нему в Центр и повнимательнее изучат проект подготовленного контракта. С тем и расстались. Посмотрев на часы, решил ехать к Анхен. Снова по дороге заехал за тем, что порекомендовал ему Иосиф Александрович, и вскоре уже сидел в кабинете врача. На этот раз заумных разговоров не было. Аркадий Сигизмундович сразу же по внутреннему телефону спросил о готовности пациентки из палаты номер восемь. Выслушав ответ, приказал сопроводить ее мужа к ней. Затем, повернувшись и устало улыбнувшись, пояснил:
— Ночь была тяжелая, да и день тоже. Извините, не провожаю сам, мне надо идти к пациентке. Через двадцать минут после начала Вашего свидания к Вам, как и положено, войдет Иосиф Александрович. Ему надо посмотреть состояние Вашей жены, результат Вашей встречи.
Тут в кабинет вошла молоденькая девушка, мило улыбнулась и мелодичным голосом пригласила:
— Прошу следовать за мной.
Аркадий Сигизмундович помахал рукой и сказал:
— До свидания, Конрад Вильгельмович. Скорее всего, мы сегодня уже не увидимся, с Вами будет заниматься Анин психолог. Со всеми вопросами к нему.
Снова длинный коридор и та же комната вся в зелени, картинах, залитая светом и теплом. На этот раз Анхен сидела в кресле, как школьница, с прямой спиной и сложенными на коленях ручками. Увидев его, вскочила, сжала кулачки, прижала к груди, но не стала, как вчера, ждать его с тревожно блестящими глазами, а сначала неуверенно, затем все быстрее и быстрее зашагала к нему. Он обнял ее, приподнял, расцеловал, как это делал всегда после возвращения из своих поездок. И ее память сработала. Она, довольно вздохнув, прижалась к нему и замерла. А он, гладя ее «как маленькую девочку», все повторял и повторял:
— Аня, все будет хорошо. Я уверен, все будет хорошо.
И при этом вдыхал запахи, идущие от нее. Родные, знакомые запахи, того шампуня, тех духов, той помады, которыми она любила пользоваться. Постояв так, он чуть отстранился, вложил ей в руки букет и неожиданно даже для самого себя взял, поднял ее на руки, отнес на стоящую под какой-то лианой кушетку. Там уселся, усадил ее на свои колени, принялся осторожно расспрашивать.
Аня бесхитростно стала рассказывать:
— Ко мне относятся хорошо, заботятся. Кормят тоже хорошо, но правда есть совсем не хочется. А те фрукты, что ты приносишь, я стараюсь есть, ведь это от тебя. Много разных процедур. Устала от них. Но Иосиф Александрович пообещал, как только все стабилизируется — многие из них отменят. Он считает, что это уже будет скоро. Я это понимаю и не капризничаю. Мне хочется сделать все, лишь бы поскорее уехать отсюда домой. А еще меня почему-то все время тянет в наш родной городок, все вспоминаю дом, лес, озеро, прямо наваждение какое-то.