— Обо мне речь шла?
— Да. Но я не сказал, где ты…
— Ты же толком ничего не помнишь!
— Он хотел поговорить с тобой. Но я перевел на другую тему… кажется.
— Кажется? — с досадой повторила она. — Вместо того чтобы следить за ним, ты сам попался!
— Он меня обхитрил. Ушлый, черт.
— А ты простофиля! — вспылила девушка. — Я тут хожу по лезвию бритвы, а ты меня закладываешь! Теперь этот мудак доложит своей бабе, что я… в общем, мы с тобой провалились.
— Бросай всё, Ир! Возвращайся в Москву. Я не могу без тебя! Я…
— Ну уж нет. У меня дело на мази… Я нащупала ниточку. И ни за что не отступлюсь. Даже не уговаривай.
— Тогда я к тебе прилечу. Здесь все равно облом. Только зря время теряю.
— Не вздумай! Ты мне в Москве нужен.
Денис чуть не сболтнул про смерть генеральши, но спохватился. Бабушку уже похоронили, а Ира все равно не приедет. К тому же они постоянно ссорились.
— Еще притащишь за собой этого… как его…
— Рената, — подсказал парень. — Его Ренатом зовут. Крутой перец. Он явно что-то пронюхал. Покупателем прикинулся, мол, хочет вашу дачу приобрести. Мы с ним там случайно столкнулись. Я его по башке огрел, он мне нос разбил.
— Всё, никаких подробностей по телефону! Жди моего звонка. Я скажу, как действовать…
* * *
Придя домой, Ренат обследовал добычу. Ящичек обжигал ему руки. В комнате запахло дымом. Казалось, вокруг мелькают огни, а в ушах звучит степной монгольский напев.
Ренат «увидел» низкорослого человека в военном мундире, который кладет в деревянную коробку кожаный мешочек с неведомым содержимым и захлопывает крышку. Щелкает замок…
Тот самый мешочек, принесенный убитым охотником! Офицер жестоко расправился с преданным ему человеком: отрубил тому голову саблей. Это был Унгерн.
— Позвольте, господин барон?
В шатер заглянул молодой ординарец, и Унгерн поспешно прикрыл ящичек куском атласа, расшитым священными символами. Этот атлас ему подарил лама в знак особого расположения.
— Чего тебе? — недовольно процедил он.
— Депеша от атамана Семенова.
— Давай сюда!
Ординарец протянул барону донесение, и тот отвернулся, углубившись в чтение.
— Ступай! — махнул рукой Унгерн. — Отдохни с дороги. Пусть тебя накормят. Выспись хорошенько. Скоро ты мне понадобишься.
Дочитав депешу, он выругался сквозь зубы. Красные наступают, они бьются, не жалея своих людей. Белое движение захлебывается собственной кровью. Но не это волнует барона. Он приподнимает атлас и склоняется над ящичком. Вот, что ему дороже всего!
— Наконец ты у меня в руках, — шепчет Унгерн, и его глаза становятся узкими, как щелочки. — Теперь я твой властелин. Жаль, что мне нельзя смотреть на тебя!.. Ну ничего, я что-нибудь придумаю…