«И дешевле к тому же», — утешал ее Христиан, деловито и разумно, как всегда.
Странно, что впервые она попала в «Corfu Palace» лишь исключительно благодаря ссоре с родной теткой. Виола чувствовала, как слезы подступали к глазам, стоило лишь об этом подумать. Как же их размолвка могла так далеко зайти?
Она с интересом рассматривала живые цветы в вазах, душистым изобилием украшавшие холл отеля. Едва перевалило за полдень. В это время гостей в холле немного. Виола заказала номер с ванной и видом на гавань. Портье помог ей отнести багаж. Для защиты от солнца жалюзи на окнах были приспущены. Но лишь только портье закрыл за собой дверь, она настежь распахнула балкон. Веселый солнечный свет теплым потоком хлынул в комнату.
Виола закрыла глаза и, что называется, вкусила момент. Может быть, он был тем самым, которого она ждала так долго. В первый раз после смерти Христиана она чувствовала себя совершенно счастливой. Ее сердце будто сделалось больше, чтобы вобрать все впечатления, что дарит ей жизнь, и сохранить навеки.
Она жила. Без Христиана, но жила. Она будет жить дальше и наслаждаться своей жизнью. Так, как всегда желал ей Христиан.
Бригитта не права, упрекнув, что она, мол, предала свою любовь к Христиану. Просто нет больше того непробиваемого панциря, под которым она прятала свое сердце. Нет благодаря Никосу. Никос вернул ее к жизни.
Теперь ей нужно время и покой, чтобы разобраться в том, что она чувствует. Пока же она в смятении.
— Что с Виолой?
Димитриос вышел из душа и вытирал голову полотенцем. Его жена сидела на краешке кровати. И с несчастным видом рассматривала свои пальцы.
— Боюсь, я совершила ошибку.
Она замолчала и продолжила созерцать пальцы. Димитриос через всю комнату кинул мокрое полотенце на пол в ванную и пошел к шкафу, наблюдая за женой со стороны. Она была живым воплощением нечистой совести.
— Давай выкладывай. Что ты натворила?
— Ты же знаешь, я желаю Виоле только добра. Разве не так?
— Я должен ответить?
Она встала и пересекла комнату, не глядя на него. В ванной нагнулась за мокрым полотенцем, подняла его с пола.
— Я хочу всего лишь, чтобы этот Никос ее не обидел. Поэтому я сказала…
— Что?
— …что она предаст свою любовь к Христиану, если свяжется с этим рыбаком.
— Ах ты, Боже мой! Как она отреагировала?
— Собрала вещи и ушла в гостиницу. Чтобы в тишине и спокойствии понять свои к нему чувства, как она выразилась.
— Девочка всегда была очень разумной. — Димитриос нарочно помолчал и добавил сурово: — В отличие от моей жены.
Бригитта затравленно посмотрела на него: