В полной растерянности Никос отшвырнул пару камешков с дорожки ногой. Что ему делать? Просто сниматься с якоря?
Как будто это так просто.
— Вы едете, случайно, не в город? — спросил он человека с фонариком. Однажды ему ведь удалось разыскать Виолу. Почему не должно получиться еще раз?
— Дело в бензине… — Человек протянул Никосу открытую ладонь. Тот без слов вложил в нее довольно крупную купюру.
Он ругал себя дураком и идиотом. Вся эта затея абсолютно бессмысленна. Тем не менее он должен увидеть Виолу — еще один-единственный, последний, раз!
Виола не могла отвести взгляда от рук официанта, когда он протянул ей меню. Узкие руки с такими же тонкими пальцами. В последние несколько часов Виола мало думала о Никосе. А сейчас вдруг сердце ее защемило от тоски. Она вспомнила, как ласково и волнующе он гладил ее и ласкал своими руками. Он умел играть на ее теле, как на рояле. Томление. Страсть. Откровенное желание. Никос, как музыку, извлекал из нее чувства и ощущения, в которые она давно уже больше не верила.
А как насчет любви?
Виола спешно приказала этой мысли убраться. И наслаждалась созерцанием рук официанта.
— Вам нехорошо? Я могу помочь?
Виола вспыхнула. Нельзя ведь так откровенно пялиться на руки мужчины. Хорошенькое же у нее, должно быть, выражение лица…
— Графин красного местного вина, пожалуйста. Parakalo, — по-гречески добавила она.
Официант улыбнулся без тени двусмысленности. Одинокие женщины, как эта рыжая, не редкость в его кафе. Он давно привык к любопытным, порой даже страстным взорам, какие они ему дарили. Все они исподтишка изучали его достоинства, прикидывая, удастся ли провести с ним ночку. Он ненавидел, когда его так разглядывали. Но заказавшая вино нежная девушка была другой. Наверное, он напомнил ей о чем-то таком, что заставило ее покраснеть.
Виола углубилась в меню. Она хотела есть. И к огромной своей досаде — Никоса.
В тысячный раз уверяла она себя, что не может он дать ей большего, чем курортный роман. Она пустилась в эту игру, потому что была еще слишком занята своими собственными проблемами. Именно то обстоятельство, что их первая встреча абсолютно ни к чему не обязывала, дало ей смелости связаться с Никосом. Похоже, здесь без колдовства не обошлось — так ворвался он в ее жизнь.
Может ли быть так, что их соединил Христиан, мучила ее снова мысль. Или действительно это не более чем случай, что они с Никосом встретились на том самом месте, где с Христианом случился инфаркт?
Если после смерти возможна любовь — тогда возможно все.
Сердце ее колотилось отчаянно. Между ней и Никосом еще ничего не ясно. Что она о нем знает? Чем он зарабатывает себе на жизнь?