«Да уж, не отказывает он себе в расходах», — с горечью подумала она.
— Пожалуйста, передайте господину Пападиполосу, что я принимаю его приглашение.
— С удовольствием, мадам.
Виола почувствовала в животе легкий трепет. Но на сей раз то были вовсе не сладострастные бабочки. Неужели правда, ее малыш впервые пошевелился?
Только вряд ли он сейчас запрыгал от радости…
Никос соврал бы, сказав, что вовсе не нервничал, поджидая Виолу в «Chez Amis». Он уже забраковал три стола. Первый был слишком близко к кухне. У второго ее место оказалось на сквозняке. Третий слишком хорошо просматривался со всех сторон. Просто немыслимо для беседы влюбленных.
В который раз он перебирал в голове слова, которые хотел сказать Виоле в этот вечер. Само собой, он снова признается ей в любви. Расскажет ей о своих страхах пойти под венец с женщиной, которой нужны только его деньги. С момента их знакомства для него не существует других женщин, кроме Виолы. Об этом он тоже сообщит ей.
И наконец-то сделает предложение. Для него это, разумеется, само собой. Он не способен представить свою жизнь рядом с другой женщиной. Виола единственная и неповторимая.
Это будет самый прекрасный вечер в его жизни.
— Вы господин Пападиполос?
На женщине, которая стояла перед ним возле стола и застенчиво улыбалась, было платье от «Prada». То самое, которое он лично выбрал для Виолы. Только вот этой женщины он никогда прежде не видел.
Около двенадцати ночи Виола погасила свет. Она еще не успела толком заснуть, как ее разбудил неистовый непрекращающийся звон. Потребовалось несколько минут, чтобы сообразить спросонья, что звонят во входную дверь. Кто бы то ни был, похоже, звонивший не собирался уходить, не поговорив с ней. Она устало поискала ногами тапочки. Набросила халат и кое-как пригладила волосы. Потом ощупью побрела к двери.
Звонок все это время надрывался.
«Соседи утром линчуют меня», — думала Виола.
В двери не было глазка, поэтому она набросила цепочку. Открыла. И поняла слишком поздно, кто перед ней. Она инстинктивно попыталась закрыть дверь. Но Никос в последнюю секунду поставил ногу в дверной проем.
— Я хочу поговорить с тобой! — Было похоже, что это прорычал разъяренный пес.
Виола почувствовала, как заколотилось ее сердце.
— А я с тобой, Никос, не хочу. Слишком поздно.
Этажом выше открылась дверь.
— Какого черта! — взвизгнул женский голос. — Дня вам мало? Ночь на дворе!
— Я могу войти? — напирал Никос.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Только когда поговорю с тобой.
— А ты обещаешь не устраивать скандал?
— За кого ты меня принимаешь?