Дальше все пошло наперекосяк: перед залпом Михайло Дмитриевич естественно позабыл отдать команду на включение вентиляции, а после, кашляющий от дыма механик, переключил только рычаг левого борта, оставив на правом колесе полную мощность. Естественно судно начало разворачиваться, не сбавляя при этом хода и пока там сообразили, в чем дело, вторая расшива вылетела с фарватера и пошла в направлении правого берега. Механик с перепуга остановил колеса совсем, хотя рулевой уже начал разворот на прежний курс. Естественно потеря хода самым плачевным образом сказалась на радиусе циркуляции и не успев довернуть совсем чуть-чуть эти охламоны сели на мель у самого берега. В это время ертаульная чайка, позорно прохлопавшая засаду черемисов, вернулась назад и стала преследовать противника, пытающегося добраться до берега.
Глядя на этот цирк, я только смог произнести: "Вот же Титаник, твою мать!" Больно уж похоже с курсом получилось, прям как в той статье в журнале "Техника молодежи", разве что вместо айсберга подвернулась отмель, что тоже особо не обрадовало: судя по скрежету сели серьезно. Подозреваю, что как минимум весь остаток дня уйдет на разгрузку, а значит, в Казань придем на день позже. Впрочем, сейчас важнее не это -- пора остановить раздухарившийся экипаж чайки: эдак они всех перетопят, а мне пленные нужны. Не полон, конечно -- этого добра и так хватает, едва нашел способ как от прежних пленников избавиться. А вот поговорить с этими "флибустьерами речных просторов" стоит и очень внятно, так чтобы и сами запомнили, и другим передали, что на мои караваны нападать шибко больно и обидно.
Велел спустить на воду две лодки, специально предназначенные для таких случаев. Не шлюпки конечно, просто долбленка с наращенным в одну доску бортом, но на дюжину человек каждая, не считая сорока пудов груза. Меньше чем с четвертью сотней стрелков я на берег не полезу, чай не дурной. Черемисы тут на своей земле, откуда прилетит -- поди угадай. Значит безопасность по максимуму, как и огневая мощь. Сам тоже прихватил оружие: шашку и пояс с парой револьверов калибром в две седьмых вершка и шестью запасными барабанами.
Дальность у них поменьше, чем у ружей, все-таки ствол не в аршин длиной, а всего шесть вершков, но с пятидесяти шагов, да со станка, восемь из десяти пуль в пятивершковый круг укладывают. Жаль, что пока такие на поток поставить нереально -- стволы отбирал самые лучшие, да еще и хонинговал с особой тщательностью. Каждая пуля оклеена вощеной бумагой, чтобы освинцовку ствола к минимуму свести, порох тоже отборный, причем не простой дымарь, а смесевый, с добавкой толики пироксилина. В общем, товар штучный цены немалой, но для себя не жалко, другим -- если только в подарок, да и то, если человек шибко нужный будет. Кстати, два экземпляра как раз для Шереметьева и припасены, правда, там ствол хуже, можно сказать рядовой, но кто ж сравнивать-то будет? А вот один, самый лучший, я оставил для подарка другому Иван Васильевичу, тому самому, который еще пока не Грозный.