Находившийся в положении неустойчивого равновесия, Глобус вынужден был сделать еще один шаг назад. На сегодня — последний.
Левая нога ступила в пустоту. Правая подошва, опиравшаяся до сих пор только на носок, накренилась, уносясь каблуком вниз. Издав изумленный возглас, Глобус провалился по пояс. Окончательное падение предотвратили машинально расставленные локти. Вывихнутая рука отозвалась на это такой дикой болью, что Глобус опять вскрикнул, и его сдавленный голос прозвучал так, словно донесся из камеры пыток.
— Тебе конец, — пропыхтел он, безуспешно ища опору болтающимися в пустоте ногами. — Не жить тебе, Андрей. Теперь я не уродовать тебя буду, а убивать, понял?
Это было лишнее. Довольно часто угрозы приводят к обратному результату: предупрежденный противник становится опаснее, вот и все. Например, переходит из обороны в нападение.
Андрей, возвышавшийся над провалившимся Глобусом во весь рост, не замедлил воспользоваться своим безусловным преимуществом. Первое, что он сделал, это от души врезал кроссовкой по торчащей из люка голове.
— Убивать? Посмотрим.
Глобус, торчащий из люка, словно танкист, высунувшийся из башни, осел ниже, продолжая упираться локтями в асфальт. Не оставляя ему ни малейшего шанса на спасение, Андрей подпрыгнул. Обе его ноги опустились на массивные плечи Глобуса. Они прогнулись так, что на поверхности осталась торчать только голова. В следующую секунду Андрей, оттолкнувшись, приземлился на асфальт, предоставив Глобусу самостоятельно преодолевать земное притяжение.
Не получилось. Неестественно вывернутое плечо Глобуса щелкнуло: это головка кости выскочила из сустава. Он взвизгнул. Рука, потерявшая опору, перестала удерживать тяжелое тело на весу. Когда Андрей обернулся, позади никого не было. Круглое отверстие люка зияло черной пустотой. Снизу доносились ругательства, шорох и возня.
Недолго думая, Андрей сел за руль чужой иномарки и переставил ее таким образом, чтобы днище перекрывало Глобусу выход наверх. После этого пересел в собственную машину и, не заходя к Людмиле, покинул негостеприимный двор.
Утро Андрей встретил в достаточно мрачном настроении и умудрился обуглить картошку, порезать подбородок бритвой и дать сбежать столь желанному кофе.
Причиной тому была вчерашняя размолвка с Людмилой. Она пришла в тихую ярость, услышав, что он не приедет к ней в пять, как договаривались. В ее голосе появилось так много шипящих звуков, что казалось, будто она разговаривает по телефону, находясь в каком-нибудь серпентарии.
— Как знаешь, — ответила она на путаные объяснения Андрея.