– Я убью тебя! – прорычал Пекка.
– Ты уже пытался. – Женский голос… нет, это юная девушка.
Пекка открыл рот, чтобы позвать стражу.
Она снова уколола его кончиком ножа. Мужчина зашипел, когда струйка крови потекла ему за шиворот.
– Только закричи, и я проткну тебе глотку и приколю к подушке.
– Чего ты хочешь?
– Тебе нравится жить, Роллинс? – Когда ответа не последовало, она снова ткнула в него ножом. – Я задала вопрос. Тебе нравится жить?
– Как ты прошла мимо охраны?
– Ты называешь это охраной?
– Ты их убила?
– Не стала марать руки.
– Единственное окно зарешечено. Оно…
– Я – Призрак, Роллинс. Думаешь, меня остановит какая-то решетка?
Маленькая сулийка Бреккера. Зря только потратил деньги на ту равкианскую наемницу.
– Значит, Бреккер послал тебя передать сообщение? – спросил он.
– Мне самой есть что сказать.
– Назови мне условия своей сделки с Бреккером. Сколько бы он тебе ни платил, я удвою сумму.
– Тише-тише, – девушка крепче сжала его коленями. Пекка почувствовал, как в плече что-то хрустнуло. – Я размазала Дуняшины мозги по всей кеттердамской мостовой. Подумай, что я сделаю с тобой.
– Так почему бы тебе не убить меня прямо сейчас и приберечь свои угрозы? – Его не запугает какая-то худышка из «Зверинца».
– Смерть – это подарок, которого ты не заслуживаешь.
– Ты…
Она засунула ему что-то в рот.
– Теперь можешь кричать, – промурлыкала сулийка. Затем задрала его ночнушку и пронзила ножом грудь. Пекка закричал и попытался скинуть с себя девушку.
– Осторожней, – предупредила она. – Ты же не хочешь, чтобы моя рука дрогнула?
Роллинс с трудом заставил себя замереть. Он понял, как давно уже не чувствовал настоящей боли. На него уже годами не осмеливались поднимать руку.
– Так-то лучше.
Она слегка отклонилась, словно хотела оценить свою работу. Пекка засопел и попытался посмотреть вниз, но ничего не увидел. На него накатила волна тошноты.
– Это был лишь первый порез, Роллинс. Если ты когда-нибудь вздумаешь вернуться в Кеттердам, мы увидимся снова, чтобы я нанесла второй.
Она вернула его ночную рубашку на место, слегка похлопала его и пропала. Он не слышал, как сулийка ушла, только почувствовал, как ее вес исчез с груди. Пекка резко вытащил кляп изо рта и перекатился, пытаясь нащупать лампу. Комната залилась светом – туалетный столик, зеркало, тазик с водой. Там никого не было. Мужчина поплелся к окну. То все еще было закрыто и зарешечено. Его грудь горела в том месте, где ее порезал нож.
Он кинулся к туалетному столику и сдернул с себя промокшую от крови рубашку. Ровный порез прямо над сердцем. Кровь сочилась густыми толчками в такт с пульсом. «Это был лишь первый порез». Во рту появился привкус желчи.