Он попытался прыгнуть, но ничего не произошло. Он не смог двинуть ни единой мышцей.
«Ну давайте же, – сказал он своим ногам – здоровой и второй, сломанной и искореженной, которая постоянно болела. – На вас волшебные летающие башмаки. Просто идите по воздуху, ничего с вами не будет».
Но нет, ноги не слушались, и он не мог сдвинуться с места. Он повернулся к орлу, который выписывал вокруг нетерпеливые круги.
– Не могу. Я попытался – не получилось.
Орел испустил крик, мощно замахал крыльями и поднялся в снежное небо.
Еще один крик. Одд оглянулся. Орел мчался прямо на него с распростертыми крыльями, широко открытым клювом, нацеленными на него когтями и бешено горящим единственным глазом…
Одд невольно отступил на шаг, и когти орла просвистели рядом, промахнувшись на толщину перышка.
– За что?! – крикнул он вслед птице.
Потом глянул вниз и увидел землю. Вовсе не под ногами. А очень далеко внизу. Он стоял в воздухе безо всякой опоры.
– Ох, – сказал Одд. Потом улыбнулся и заскользил по небу, будто с ледяной горки, вопя при этом что-то вроде «У-и-и-и-и!» – и приземлился легко, как снежинка.
Потом снова оттолкнулся и принялся подпрыгивать – на десять, двадцать, тридцать футов…
Он направлялся к деревянным домам – к Асгарду, и остановился, когда услышал мявкающие звуки наподобие кошачьих.
По описаниям Ледяного великана Одд воображал богиню Фрейю довольно-таки пугающей, но – ничего подобного! Она и впрямь была красавицей – с золотистыми волосами и глазами, синими, как летнее полуденное небо, ее улыбка – радостная, нежная и всепрощающая – согрела сердце Одду. От этой улыбки стало спокойно, и он рассказал ей все… или почти все.
Когда она поняла, кто эти три зверя, улыбка стала еще шире.
– Так, так, так, – сказала она. – Мальчики! – Они находились в большом зале. Здесь было пусто, огонь в очаге не горел.
Богиня вытянула правую руку.
Орел, восседавший на спинке самого высокого стула с витиеватой резьбой, слетел с места и неловко сел к ней на запястье. Когти его с такой силой вцепились в бледную кожу, что на руке набухли багряные полосы, но она, казалось, не обратила на это внимания, по крайней мере, виду не подала.
Она провела пальцем по загривку орла, и он гордо вскинул голову.
– Один Всеотец, – сказала она. – Мудрейший из Асов. Одноглазый Бог Битвы. Тот, кто пил воду мудрости из источника Мимира[7], возвращается к нам.
И принялась мять птицу левой рукой, придавать ей иную форму…
Теперь перед ними стоял высокий седобородый человек с жестким и умным лицом. Он был обнаженным, что, впрочем, его мало смутило. Подойдя к высокому стулу, он взял большой серый плащ и древнюю шляпу с обвисшими полями, которых, – Одд мог поклясться, – там не было раньше, и надел.