Одд и ледяные великаны (Гейман) - страница 24

– Я был далеко, – рассеянно сказал он Фрейе, – и с каждым мигом все больше отдалялся. Спасибо.

Но Фрейя уже переключилась на медведя. Она мяла и месила его обеими руками. Так мать-медведица вылизывает своих новорожденных медвежат, языком придавая им форму. Под ее красивыми руками медведь изменился. Он стал рыжебородым, волосатым человеком с бугристыми руками, узловатыми, как очень старые деревья. Он был не великаном, но самым крупным из не-великанов. Вид у него был дружелюбный, и он подмигнул Одду, отчего мальчика неожиданно переполнила гордость.

Один бросил Тору тунику, и гигант отошел в тень одеться. Но на полпути остановился.

– Мне нужен мой молот. Мне нужен Мьёллнир.

– Я знаю, где он, – сказал Одд. – Спрятан в камне. Могу показать, если хочешь.

– Может, сначала все же закончим дела поважнее? – сказал лис. – Я следующий.

Фрейя весело поглядела на лиса.

– Знаешь, – сказала она, – многие предпочли бы лицезреть тебя таким. Уверен, что не хочешь остаться как есть?

Лис зарычал, потом рычание перешло в сдавленный кашель, и лис сказал:

– Милая Фрейя, ты со мной шутишь. Но недаром же про твое доброе сердце слагают песни:

С Фрейей прекрасной может сравниться лишь та,
Что так же красива, умна и состраданья полна.

– Локи, все это случилось только из-за тебя, – сказала она. – Все.

– Да, – сказал он. – Признаю. Но зато я мальчишку нашел. Нельзя же видеть только дурные стороны.

– Однажды я об этом пожалею, – мягко сказала Фрейя и с улыбкой коснулась черного лисьего носа, дальше пальцы побежали между ушами, вдоль хребта – до самого кончика хвоста.

Легкое мерцание – и вот перед ними человек – безбородый, с огненно-рыжими волосами и кожей такой же бледной, как у Фрейи. Глаза – зеленые осколки льда. «Может, у Локи до сих пор лисьи глаза, – подумал Одд, – а может, наоборот, у лиса всегда были глаза Локи».

Тор бросил Локи одежду.

– Прикройся.

Теперь Фрейя перевела взгляд на Одда. Ее нежная улыбка наполнила его мир.

– Твоя очередь, – сказала она.

– Это мой обычный вид, – сказал Одд.

– Знаю, – сказала Фрейя. Она присела рядом на колени и протянула руку к изувеченной ноге. – Можно?

– Конечно, если хотите.

Она подняла его легко, как листок дерева, и положила на большой обеденный стол богов. Нагнулась к его правой ноге и ловко отстегнула ее в колене. Провела ногтем по коже – и плоть раскрылась. Фрейя вынула кость, оглядела и помрачнела.

– Размозжена, – сказала она. – Так перемолота, что даже мне не под силу ее восстановить. Но немного поправлю.

Она принялась прилаживать, скреплять, притирать друг к другу осколки кости. Потом повторила операцию на мелких косточках стопы и пальцев, возвращая их на свои места. А после снова поместила кости в плоть, заклеила и приставила ногу на ее законное место.