– У кого вы учились, позвольте спросить? – наконец, не выдержал он.
– Вы не поверите.
– И все же, скажите, – попросил он, будучи отбит очередным моим блоком.
– Имена: де Марко и д'Анжело, вам что-либо говорят?
– Слыхал. Вы что у обоих учились? – удивился барон. – Тогда мне понятна ваша резвость.
– Нет, барон, их обоих я обучал, – ответил я, и прежде, чем он успел удивиться, я произвел двойную контратаку, завершил которую ударом в сердце.
– Дьяв… – прохрипел барон и замертво рухнул на пол.
Именно потому, что у меня не было желания издеваться над ни в чем не повинным человеком, я сразил его, вонзив клинок в сердце молниеносным ударом, отточенным мной в спарринге с испанским мастером еще до рождения барона. Однако впервые я почувствовал жалость к человеку, хоть он умер не по-настоящему, не в реальности, но меня почему-то терзали сомнения о правильности моего поступка. Я понял, что даже в театре мне будет тяжело убивать вот так хладнокровно.
Маркиза же равнодушно наблюдала, как барон упал к ее ногам. Эта смерть ее заботила не больше, чем смерть той куропатки, которую она съела на завтрак.
– Ну вот, лжеграф, вы устранили свидетеля. Что теперь?
– Теперь, Воле, я хотел бы с тобою поговорить.
– Кто ты? Что тебе нужно? – насторожилась она, ведь я назвал ее настоящее имя, а имя демона не должны знать люди.
– Ты уже поняла, что я не человек или мне нужно еще и тебя убить на дуэли?
Она расхохоталась, показывая белоснежные зубы.
– Меня? Нет такого демона, который мог бы меня победить в фехтовании.
– А если есть, то кто это может быть?
– Нет такого, – зло сказала она.
– Подумай хорошо.
– Ну, может быть, только Иблис…
– Но, если драться, не применяя силу демона, а только использовать человеческое тело?
– Тогда и Дьявол со мною не справится, потому что он все же ленивее любого другого демона в таких занятиях, как фехтование. Его стиль – это ружья и пушки, яд и предательство.
– Ты хорошо подумала, дорогая моя, уверена, что ты первая?
– Что, хочешь проверить? – улыбнулась она.
– Знаешь, любимая, придется так и сделать, чтобы убедить тебя в том, кем я являюсь на самом деле. Только уговор, деремся до первой крови.
– Хорошо, любимый, – с иронией согласилась она, оттащив за ногу труп офицера и взяв его оружие.
Мы сошлись в атаке. Это был тяжелый случай, драться с самим собой. Противника такого уровня у меня еще не было. Единственно, что мне облегчало задачу, так это то, что я все же имел на двести лет больше опыта, а также знал весь набор ее приемов, чувствовал, что она собирается делать в конкретный момент.