– Маркиза, вы прекрасны как ангел! – воскликнул барон и бросился целовать ее руку.
Маркиза чуть сморщила носик и спросила:
– Вы готовы, господа?
– Да, – дружно ответили мы.
– Теперь, кажется, я должна спросить у вас, не желает ли кто примириться?
– Оставьте, маркиза, – прервал я начинавшуюся длительную церемонию. – Мы готовы, а если барон и испугался, то пусть уходит вон.
– Ну, держись, мальчишка, – яростно бросил мне барон. – Будем драться насмерть. Ты подготовил завещание?
– Не беспокойтесь, барон, – ответил я, снимая камзол, оставаясь в рубашке, как и мой противник.
– К барьеру, господа, – скомандовала маркиза.
Мы стали в стойку. Барон был выше меня на пол головы, а его шпага была подстать его росту, поэтому длина его руки с клинком превосходила мою на 15 сантиметров. Честно говоря, на этом все его преимущества и ограничивались, поскольку мой опыт фехтования насчитывал что-то около четырех тысяч лет. Начинал я тренировки еще с индийскими кшатриями, затем посещал занятия китайских мастеров, упражнялся на гладиаторских боях, а заканчивать не собирался даже в начале двадцать первого века, участвуя как в спортивном фехтовании на шпагах и рапирах, так и занимаясь совершенствованием приемов кендо с лучшими сенсеями востока.
Барон стоял в типичной венгерской позиции, при котором острие его клинка было направлено вниз. Это очень хорошая позиция для защиты, она больше ориентирована на кистевое движение, чем на локтевое, что само по себе позволяет молниеносно производит удары и ставить блоки. К недостаткам можно отнести только то, что при длительном отражении атак начинает уставать рука. Еще по разминке барона я тщательно изучил эту его тактику ведения боя и был готов к поединку.
Наши шпаги скрестились, и мой противник пошел в пробную атаку, которая больше изобиловала обманными финтами, чем опасными выпадами. Я чаще уходил из-под удара или перенаправлял чужой удар по принципу айкидо, чем ставил жесткие блоки, тем самым изматывая барона. Моя манера фехтовать выводила его из себя, так как он вел жесткий бой, и его раздражало мое порхание, словно он пытался проколоть бабочку на лету. Чтобы усилить эффект, я начал комментировать удары противника:
– Терс, ангаже, хоро-о-оший октав, только чуть быстрее нужно. Так, кроазе, блестяще, но не вышло, ремиз, вольт… Корпусом помогайте…, правильно, … кварт левый, терс…
Через десять минут барон уже выглядел неважно, похоже, что не только физические силы ему изменяли, но и появился страх перед моей беспечностью профессионального убийцы, считающего смерть особым видом развлечения.