Тело Золотарева рухнуло, как мешок с говном. Раздался истеричный женский крик. Дверь, наконец, открылась, и из нее вышел Андрей, крепко держа перед собой пистолет.
— Все в порядке, — сказал Певцов. — Я полицейский. Этот сумасшедший пытался напасть на мою сестру. Наверно, он и есть Культурный убийца. Теперь все под контролем. Оставайтесь в своих квартирах. Скоро приедет подмога.
Дверь напротив открылась, и из нее вылетел сосед с пулевым отверстием во лбу и топором в руках. Певцов успел выстрелить в живот нападающему, прежде чем топор врезался в его голову, из которой потекли мозги. Я, рукой мертвого соседа, вырвал топор и ударил еще раз Певцову в грудь. Хрустнули ребра, хлынула кровь. Я был практически счастлив.
— Нет! — закричала выбежавшая Кискина. — Андрюшенька! Только не это! Андрей!
Я поднял топор над ее головой.
— Вот и все, — сказал я. — Все кончено.
Но я не смог довести задуманное до конца. Тело соседа перестало гореть синим огнем, и упало на Золотарева.
— Андрей, милый, как же так?! — скулила Кискина, упав на колени и обхватив ладонями месиво, которое совсем недавно было головой ее брата.
— А вот так! — пробурчало, изрыгая кровь, месиво и сильные руки Певцова вцепились в горло сестры.
Диана хрипела, раскрыв рот. Казалось, вот-вот ее красные глаза с лопнувшими капиллярами вылезут из орбит. Кискина сопротивлялась. Била кулаками мертвеца. Царапалась. Отталкивалась ногой от тела. Ничего не получалось. Через минуту любовь всей моей жизни была мертва.
В подъезде лежало четыре мертвых тела. Интересно, как полиция будет разбираться во всем этом винегрете? На кого повесят убийства? Привяжут ли к Культурному убийце или решат, что все это массовый психоз? Черт знает. А может… Хотя плевать. Я жаждал мести, я ее получил.
Все кончено.
Вернувшись в свою квартиру, в свой личный Дом скорби, я сел в кресло. Обычно так я приводил свои мысли в порядок, будучи еще живым. Просто сидел, просто молчал, думал.
— Нам пора прощаться, — сказал Михалок. — За нами пришли.
— Кто пришел? — спросил я и увидел незнакомого мужчину, стоявшего рядом с моими друзьями по несчастью.
— Я, — ответил незнакомец. — Я пришел сюда за вашими душами — как раз в тот момент, когда ты вершил, так сказать, свое правосудие, ослепленный чувством мести. Я обещал твоим друзьям дать немного времени, так сказать, попрощаться.
— Какого хера? Кто ты? — спросил я.
— Тик-так, тик-так, так сказать, время на исходе, — сказал незнакомец и хитро улыбнулся. — Прощайтесь.
Первой белым огнем полыхнула София Опарина. Прежде, чем исчезнуть, она успела сказать лишь два слова: