Мы спустились с холма к людям, ожидавшим нас возле машин.
– Ну что, Михалыч, – сказал Александр, – давай ты сначала? Попробуй. А я подстрахую, если что.
– Сейчас, – сказал Михалыч. – Пара минут. Зайду в машину, чтоб жопу не морозить.
– А без кетамина что, совсем не можешь?
– Как прикажете, товарищ генерал-лейтенант, – сказал Михалыч. – Только я бы по своей системе хотел. И так на внутримышечную инъекцию перешел.
– Ну давай по своей, – недовольно пробормотал Александр, – давай. Посмотрим. Пора бы тебе, Михалыч, приучаться без костылей ходить. Поверь себе! Выплеснись! Wolf-Flow! Что делать будем, если твоего дилера за жопу возьмут? Вся страна на бабки встанет?
Михалыч хмыкнул, но ничего не сказал и пошел за машины. Проходя мимо, он подмигнул мне. Я притворилась, что ничего не заметила.
– Минутная готовность, – раздался усиленный мегафоном голос. – Всем отойти за периметр.
Люди, толпившиеся в свете фар, быстро ушли в темноту за машинами. С нами рядом остался только военный, который помогал Александру устанавливать череп на холме. Я не знала, относится ли команда ко мне, и вопросительно посмотрела на Александра.
– Садись, – сказал он и показал на раскладной стул рядом. – Сейчас Михалыч выступать будет. Только смотри не засмейся, он застенчивый. Особенно когда уколется.
– Я помню, – сказала я и села.
Александр устроился на соседнем стуле и протянул мне полевой бинокль. Его корпус был обжигающе-холодным.
– Куда смотреть? – спросила я.
Он кивнул в сторону шеста с черепом, отчетливо видным в свете фар.
– Пятнадцать… – сказал за машинами мегафон. – Десять… Пять… Пошел!
Несколько секунд ничего не происходило, а затем я услышала глухой рык, и в пятне света появился волк.
Он сильно отличался от того зверя, в которого превращался Александр. Настолько, что казался принадлежащим к другому биологическому виду. Он был меньше по размерам, коротколап и совершенно лишен грозного обаяния хищника-убийцы. Его продолговатое бочкообразное туловище казалось слишком тяжелым для жизни среди дикой природы, тем более в условиях естественного отбора. Это жирное тело наводило на мысли о древних бесчинствах, о христианских мучениках и римских императорах, скармливающих зверью своих врагов. Он больше всего походил… Да, он больше всего походил на огромную отъевшуюся таксу, которой пересадили волчью шкуру. Я испугалась, что не выдержу и засмеюсь. А от этого мне стало еще смешнее. Но я, к счастью, удержалась.
Михалыч протрусил вверх по холму и остановился возле шеста с черепом. Выдержав паузу, он поднял морду к луне и завыл, покачивая напряженным хвостом, как дирижер палочкой.