Аргону захотелось подойти к ней, и он уже сделал шаг вперед, как вдруг девушка обернулась. Она посмотрела на него серым, опечаленным взглядом, а затем этот взгляд наполнился таким холодом, что предводитель застыл. Он нахмурился, а она поднялась с колен и быстрым шагом сошла с места. Эльба скрылась за каменным пролетом, словно ничто и никогда не связывало этих двоих в прошлом.
Правила Станхенга просты: чувствуйте себя как дома, но помните, что это не ваш дом. Аргону позволялось ходить лишь по отведенной части замка. На собрания совета его не пускали, как будто он был сторожевым псом, а не союзником короля. Он несколько раз просил аудиенции, но ему отказывали, и он начал было думать, что Вольфман держит его за болвана, которым можно будет прикрыть себе спину во время сражения. Хуракан день за днем напоминал об истинной опасности, о Лаохесане, а Аргон пытался разрешить хотя бы проблему с болеющим «его величеством», пусть тот не желал его видеть. Когда старик вновь завел тему об огненном всаднике после третьей кружки медовухи, Аргон вспыхнул и порывисто поднялся из-за стола. Разделять ужин с королем им тоже не позволялось, так что он вполне мог громко выругаться и со злости перевернуть бокал с вином.
— Вздор! Рявкнул он, прищурившись от раздражения.
Коморка, в которой они с Ксеоном, Хураканом и Киганом вожаком клана Ночных Сов обедали, походила на темницу. Король Вольфман словно ждал, когда придет время выпустить собак на волю, чтобы те полакомились свежим мясом его врагов. Вот только у него не возникало мыслей, что собаки не остановятся лишь на одном враге.
— Мы здесь четыре дня.
— Это совсем немного, вставил Ксеон.
— Мы теряем время. И я теряю терпение.
— Мы здесь гости, пробормотал Киган и почесал залысину. Киган был маленьким человечком с любопытными глазенками. Они бегали по лицу того, с кем он общался, как стая муравьев. На его левой руке отсутствовали два пальца, по обычаям Ночных Сов с Ибиской Возвышенности люди обязывались отрезать палец на руке, если они теряли кого-то из близких. Свой палец они сжигали вместе с телом умершего. Таким образом, они отдавали частичку себя дорогому им человеку. Вольфман и так принял наших людей.
— Мы нужны ему. Он даже не представляет, во что ввязывается.
— Да? Отламывая хлеб, спросил Ксеон. С совершенно невозмутимым взглядом он отпил вина. На собрания нас не пускают. Может, война уже началась, а мы не в курсе.
— Н ас бы поставили вместо щитов. Ты бы сразу все понял.
— Что ты предлагаешь, Аргон? А вдруг…
— Что?
Темноволосый юноша отставил кубок и с прищуром посмотрел на друга.