Что могло сподвигнуть Алмана пронзить сердце родного брата? Почему он пошел на это предательство? Неужели жизнь Вигмана не имела для него никакой ценности? Или же им овладела такая ярость, что он забыл о кровной связи между ними и занес клинок?
По какой-то причине ответы на эти вопросы волновали Ксеона. Он пытался отыскать предлоги и мотивы, хотел понять, что побудило короля убрать с пути близкого человека? С какой целью Алман убил брата, как оправдал свой поступок? К ак он живет дальше? Разве можно спать по ночам, когда ты своими же руками отнял у себя нечто непременно важное и дорогое? Бывает, конечно, что люди разочаровывают и причиняют боль неосознанно, но вместе с тем беспощадно и метко. Но выход ли убийство? Пролилась ли чаша терпения? Или же Алман Барлотомей умертвил брата осознанно и хладнокровно?
Ксеон вновь думал об этом, выходя из своих покоев. Так как они с Аргоном не были в чести у королевского двора, комнаты им отвели на нижних этажах, рядом со столовой и коморками прислуги. Ксеон и сам сердился на короля Вольфмана за такое неподобающее отношение к тем, кто пришел не только просить о помощи, но и помогать. Однако ярость он оставил Аргону. Пусть его друг рубит дрова, а он будет заботиться о том, чтобы щепки далеко не разлетались.
Молодой человек пробежал мимо болтающих поварих. Одна из них довольно юная и симпатичная, рыжеволосая девушка шагнула вперед и протянула ему алое яблоко. Юноша не понял, с чего вдруг она так странно улыбается, забрал фрукт и хмуро бросил:
— Да, спасибо.
Девушка томно вздохнула, глядя ему вслед, а он уже скрылся за поворотом и побрел вдоль каменных стен, увешанных отполированными до блеска гербами и факелами. Ксеон откусил яблоко и вскинул брови, оттого каким сладким оно было; он довольно давно не ел ничего подобного в Дамнуме. Когда-то плодородная земля Долины Ветров очерствела, все стада ушли. Сначала урожай погибал из-за засухи, потом из-за проливных дождей.
Казалось, проклятья всего мира обрушились на самую маленькую страну Калахара.
Юноша пробежал мимо окна с распахнутыми ставнями, но невольно замер, отступил назад и обернулся, заметив внизу знакомое лицо. Эльба Полуночная, облаченная в тонкое, приталенное платье, подпоясанное кожаными ремнями, лихо взмахивала в воздухе мечом, и воздух свистел от соприкосновения со сталью. Щ еки девушки горели румянцем, на лбу блестели капли пота, а волосы, всегда аккуратно собранные, были неуклюже взлохмачены и сплетались в узлы за ее спиной. Рядом, на деревянной скамье, сидела Риа ее маленькая сестра и громко читала, водя тонким пальцем по белым страницам толстой книги. Слова выходили неуверенными и хриплыми. О на постоянно заикалась, но Эльба поглядывала на нее и вдохновлено отрезала: