– Кто подумал, – пробурчала Эсме с молчаливого согласия эльфийки, – а кого просто обманом в это вовлекли. – Передразнила: – Повиси у меня на хвосте, хочу проверить, сколько веса я могу выдержать! – С возмущением: – И ведь повелась на эту глупость!
– Зато мы уже все здесь, – обнадежила их Шушу, закидывая подруг в комнату и влезая сама. – А могли бы до сих пор торчать у порога!
Ее коса растрепалась, накосник с черным бисером и золотой бахромой болтался на самом краю, буквально спадая. Шушу была в простой зеленой льняной тунике – маскировалась на местности, наверно. Пара обломанных когтей не улучшили ее настроения, а потертости на шкуре вообще огорчали, потому что она тут же принялась любовно приглаживать вставшую дыбом и поврежденную бежево-серую чешую.
Эсме напомнила мне узбечку из старой советской детской книжки, как девушек разных наций тогда изображали. Ну, помните: «У москвички – две косички, у узбечки – двадцать пять!»[9] У Эсме их было едва ли не сорок. Практически дреды. На конце каждой – бусинки, ленточки, перышки, блестяшки. Узбекская индианка, блин, с приятно смуглым цветом кожи и бархатными карими глазами. И одежда соответствующая: белая блузка со стойкой под горло, штаны с бахромой и жилетка из бежевой замши. О, забыла сказать – на пояснице тонкая цветастая шаль огромных размеров наподобие цыганской, повязанная треугольником.
Миримэ… та на этом фоне, можно сказать, блистала! Аккуратный восточный наряд: длинная светло-голубая шелковая туника с разрезами, штаны-шальвары, вверху свободные, внизу облегающие, посаженные на узкий манжет. Серебряная вышивка с вкраплениями речного жемчуга на рукавах и груди, благородные серебряные украшения с лунным камнем, волосы подобраны узлом на темени. Несколько локонов выбиваются, создавая элегантно-аккуратный легкий беспорядок, который в обычной жизни стоит больших усилий парикмахеров и немалых денег. На ногах у нее легкие тряпичные туфельки из той же ткани, что и костюм, но с кожаной подошвой. Ноготки на пальцах покрыты розовой краской и благородно выделяются.
– Как я по вас соскучилась, – полезла я обнимать всех троих одновременно. – Как здорово, что вы зашли в гости!
– Да мы, собственно, пришли тебя из хандры вытягивать, – потискала меня руками и хвостом Шушу. – А то нельзя быть на свете печальной такой!
– Кто сказал? – прищурилась я, отстраняясь.
– Земля слухами полнится, – пожала плечами Эсме. – Ты тут уже три дня сидишь взаперти и ни разу еды не попросила. Из чего все сделали вывод, что ты в печали, депрессии и хочешь наложить на себя руки. Особенно старались ушастенькие родственники нашей тихони, – ткнула она пальцем в Миримэ.