В коридоре мы неожиданно наткнулись на уже знакомого нам светловолосого юриста, Кирилла Сундукова. Он выходил из президентского кабинета. Его безупречный костюм и дорогу-щий галстук смотрелись в элегантных стенах нефтяного офиса гораздо гармоничнее, чем мои потрёпанные джинсы и клетчатая рубашка. Я крякнул и сунул руки в карманы. Лицо Яра было безмятежным как море в штиль. Неужели ему все равно? Я на его месте как минимум озадачился бы вопросом, что этот хлыщ делал в кабинете моей подруги, к которой явно неровно дышит.
— Добрый день, — поприветствовал нас Сундуков, чуть скло-нив голову с безупречной прической. Мелкие светлые кудри, вопреки своей природе, аккуратно лежали волосок к волоску. Уверен, он даже дома ходит в рубашке, застегнутой на все пуговицы. — Как продвигается расследование? Удалось найти убийцу Кость?
— Мы работаем над этим, — опередил меня Гордеев. — А вы пришли сообщить какие-то подробности завещания? Валерии Леонидовне?
Ой, не было ему все равно. В его вкрадчивом голосе чувствовалось напряжение, прикрытое легким сарказмом.
— Валерия Леонидовна решила привлечь нашу фирму для подготовки крупной сделки, которая планируется. Но мне кажется это не совсем ваше дело, — голубые глаза скрестились с карими, и на несколько секунд повисла тишина. — Извините, я очень спешу. Удачи в поиске преступника, — и Сундуков устремился к выходу. Мы молча проводили взглядом его чуть сутулую, но хорошо скроенную фигуру.
— Что, едем загород? Узнаем, где были наши герои вчера вечером?
— Подожди меня на парковке, я кЛере загляну, — несколько бесшумных шагов, и Яр постучал в массивную дубовую дверь президентского кабинета.
Стоя возле машины, я ежился от ветра, но залезать в салон не хотелось. Рядом был парк, и приятно пахло влажной листвой, большая часть которой уже не цеплялась к веткам деревьев, а устилала землю под ними. Пряча в карманах, озябшие руки, я жадно втягивал носом воздух, который еще не успел наполниться зимней холодностью.
— Лера, вчера около десяти уже была в постели, читала, — голос Яра донесся откуда-то сзади, так что я едва не подпрыгнул от неожиданности.
— Ты у нее спросил? — удивился я. — Ты что, ее подозреваешь?
— Я думал тебе как представителю правопорядка положено знать алиби всех причастных к делу.
Увы, алиби у всех оказались примерно идентичны Лериному. Ни одного 100 %. Полина, которая встретила нас, полулежа в широком кресле с журналом в руке, сообщила, что тоже была уже в постели. Как раз в этот вечер она разругалась со своим женихом.
— Причем из-за какой-то ерунды — количества гостей на свадьбе. Он захотел, чтобы у нас был скромный банкет человек на 50, не больше, можете себе представить? Ведь это такое событие! Я хочу не меньше 300! Причем я ему уже говорила, что хочу пригласить всех и вся, а он вдруг заартачился. В общем, от всей этой ерунды у меня разболелась голова, и я легла спать пораньше, — поделилась проблемами Полина. Факт ссоры тут же подтвердил Кротов, мы поймали его в холле, когда он только вошел с гигантским букетом роз. «Пришел мириться» — пояснил он. Ссора произошла около восьми, после нее он поехал домой и сидел там один, читал Рабле. Может ли человек в здравом уме добровольно читать Рабле? Это кажется мне настолько неправдоподобным, что должно быть истиной.