— Если опознают Баранова, мы сможет загнать его в угол, — заметил я. — На нашего барыгу, у которого камни нашли, надежды мало. Нужно срочно ехать. Я забегу в офис, у меня есть фото почти всех фигурантов нашего дела.
Яр кивнул.
— Извини, Лера, в другой раз посидим. Хорошо?
— А можно мне с вами?
— Не стоит. Езжай лучше домой, прими ванну, почитай что-нибудь интересное. Мы тебе потом все расскажем. Я позвоню, ладно, малышка? Не обижайся.
Лера равнодушно передернула плечами, мол, с какой стати она будет обижаться. Мы спешно распрощались. Обернувшись на выходе, я заметил, как девушка одним махом выпила свой бокал, чуть скривилась и с тоской уставилась в окно.
Источник Гордеева оказался худощавым субъектом в больших старомодных очках и с легкой сединой в волосах.
— Паша Верез, — представился он. Честно говоря, он больше походил не на представителя уголовного мира, а профессора исторической кафедры. Встреча была назначена в небольшом сквере недалеко от центра Москвы. Мужичок увлек нас на скамейку, тонущую в густой тьме листвы. Единственное что я толком мог там рассмотреть это толстые линзы его очков, в которых отражался свет ближайшего уличного фонаря. Но он умудрился рассмотреть изображения на фото, которые я ему вручил. Поколебавшись, он ткнул в одно из них:
— Он.
— Уверен? — Гордеев помахал изображением.
— Да. Теперь мы в расчете, Яр.
— Мы еще можем друг другу пригодиться, — почти ласково пропел Гордеев, но его ласковость отчетливо отдавала угрозой как хороший виски легкой горчинкой. Верез насупился:
— Хитрый ты, Яр. У меня дед цыган был, мог кого хочешь вокруг пальца обвести, да везде свою выгоду найти. Но ты бы его переиграл.
— Ну что ты, куда мне, — Яр подал мне фото, которое отобрал наш новый знакомец. — Пока, Верез. Спасибо за помощь.
Мужичок встал, запахнул поплотнее потрепанное пальто на своей тощей груди и, стараясь не попадать в пятна фонарей, пошел к метро.
Я смотрел на пухленькое, добродушное лицо на фотографии — Баранов был здесь умиротворён и доволен жизнью. Боюсь, теперь на его лице не скоро появится подобное выражение. Круг замкнулся.
Уже в ночи, когда мы едва добрались до дома, позвонила Кучерук, узнать, правда ли, что Баранов арестован. Услышав подтверждение, она издала нечто напоминающее ликующий визг индейцев и пояснила:
— Я так и думала, что он убийца и вор. Теперь ему воздастся по заслугам. А я, наконец, могу вернуться домой.
— Елизавета Сергеевна, а за что вы его так невзлюбили? — устало поинтересовался я.
Но ничего внятного она ответить не смогла.
— Не хотел бы я чем-то обидеть эту Кучерук, — я медленно стягивал с себя пальто. — С легкостью могу представить ее даже с куклой вуду в руках, а уж с окровавленной ручкой наперевес и подавно.