— Я тоже, — едва разувшись, Яр начала тягать 10 килограммовую гантель, которую сам приволок пару недель назад.
— Не самое подходящее время для зарядки, — буркнул я и растянулся на диване, наблюдая, как рука Гордеева равномерно ходит вверх-вниз, будто не чувствует веса. — И что значит ты тоже? Скажи, ты веришь, что водитель замочил Кость? Да, он хотел нас убить, он украл драгоценности, но он ли виновен в смерти двух человек? А если виновен, то по своей ли воле он действовал?
— А ты веришь в его виновность?
— Слушай, хватит отвечать вопросом на вопрос, хоть раз можешь ответить прямо без экивоков? — я почувствовал, что закипаю, хотя для меня это, в общем, не свойственно. Уставший организм совершенно вышел из-под контроля.
С глухим стуком Яр поставил гантель на пол:
— Я знаю, кто убийца. Но у меня очень шаткие доказательства. С хорошим адвокатом преступник может выкрутиться. Так что нужно найти что-то убедительное, — Яр закусил губу и легонько толкнул ногой гантель, с тихим уууу она прокатилась по полу и мягко ударилась об основание кресла.
— И кто же убийца? — осторожно поинтересовался я.
— Еще рано, Андрей, еще рано…
Я готов был раскроить ему череп его же гантелью. Но не было никаких сил подняться с дивана.
— Отпираться бесполезно, вас опознали, Георгий. Человек, к которому вы обращались в поисках ювелира. А теперь мы устроим вам с ювелиром очную ставку. До сих пор он не хотел вас выдавать, то теперь-то деваться ему будет некуда. Так что давайте не будем терять время, и вы воспользуетесь шансом чистосердечно во всем признаться. Поверьте, на суде вам это зачтется, — Баранов угрюмо молчал и смотрел на свои руки, неподвижно лежащие на столе. На запястьях виднелась полоса от наручников, которые только что сняли. — А может, вы никого не убивали? Да, воровство — это в вашем стиле, но убийства? Кого-то покрываете?
— Я никого не убивал, — выдавил, наконец, он, часто-часто хлопая своими длиннющими ресницами. — Да, я взял бриллианты, но никого не убивал.
— Он за пару часов до того привез драгоценности и видел, как Кость положил их в сейф в спальне. Код он уже давно подсмотрел, надеясь рано или поздно разжиться чем-нибудь стоящим и сбежать. Но обычно для хранения ценных вещей Кость предпочитал офисный сейф, как и говорила Лера, — Яр молча слушал мой отчет о признаниях водителя, тихо отбивая пальцами по столу что-то похожее на военный марш. — Мельком увидев труп хозяина, Баранов быстро сообразил, что может поживиться без особого риска для себя. Он не знал, что украшения еще не оплачены, и их скоро начнут искать. Так что скорбеть вместе со всеми в кабинет он уже пришел с камнями в кармане. Дальше мы знаем. Продал трофей ювелиру и думал все шито-крыто. — Я отхлебнул горького кофе. Для меня он был слишком крепкий, но кофе теперь варил у нас исключительно Яр и только таким, а делать ему замечаний не хотелось. Поэтому я мужественно вливал в себя горькую жидкость, поглядывая на шкафы и стулья. С тех пор как Гордеев у меня поселился, кухня сияла чистотой. Не раз я заставал друга за надраиванием столешницы бара или протиранием стекол в шкафчиках. Он утверждал, что это помогает мыслительному процессу не хуже шахмат, а может, и лучше. По-моему, очень удобно, и в голове чисто, и вокруг заодно тоже. Жаль, у меня нет такой привычки. Отводить глаза от мебели я опасался, потому, что тогда мой взгляд сам собой притягивался к Валерии, которая притихла в кресле в глубине комнаты. А точнее, к ее молочно-белому голому плечику, которое кокетливо высовывалось из пушистого бежевого свитера. На фоне теплой кофты оно, казалось, особенно нежным и беззащитным и было прямо-таки создано для поцелуев. Девушки друзей для меня табу, так что мои чувства немало меня смущали. Поэтому свои слова я адресовал, то блестящему пузу чайника, то микроволновке, то часам на стене.