Во-первых, ночь. В Подлесном нет электричества, а в свете автомобильных фар выполнить столь масштабную работу практически невозможно. Было приказано оставить на месте усиленный наряд охраны и ждать рассвета.
Во-вторых, необходимо согласовать действия милиции с министерством по чрезвычайным ситуациям, потому что зона отчуждения — их епархия.
В-третьих, местные правоохранители должны разобраться, в чьей компетенции это дело, а заодно выяснить, каким образом один из сотрудников милиции оказался в зоне отчуждения, не имея на это разрешения. Да и к тому же по какой причине оперативник житомирского городского уголовного розыска попал на чужую территорию и открыл там стрельбу?
И еще: почему это капитан Бражник использовал оружие, причем даже не табельное, а какой-то левый пистолет?
И наконец: каким образом в этой истории оказался замешан еще один работник милиции и почему офицеры стреляли друг в друга, причем один из них ранен, а другой искалечен?
Словом, с утра все, кто был обязан контролировать ситуацию, но вместо этого хлопал ушами, должны были к девяти ноль-ноль накатать каждый как минимум по килограмму пояснительных записок.
Сергей даже не удивился, что Кира оказалась как бы совершенно непричастной к тому, что завертелось вокруг Подлесного. Застреленного рыжего увезли в морг, двоих уцелевших — Главного и обгоревшего пацана в кожанке — доставили в областную больницу, положили в отдельные палаты и приставили к ним охрану. Допрашивали обоих совершенно другие люди. Потому что ни одно из дел, которыми занималась следователь прокуратуры Березовская, не имело никакого отношения к происшествию в Подлесном. С формальной точки зрения, она могла бы заняться покушением на жизнь Виктора Шамрая, но, начав поиски Бражника, даже не успела такое дело открыть. Вот потому-то она и узнала обо всем, что выяснилось в эту ночь, лишь в самых общих чертах и только к утру.
Именно тогда в Подлесном начали выносить из страшного погреба первые мертвые тела.
Уже к обеду появилась первая информация об этих людях. А к вечеру, когда житомирская милиция получила фотографии всех восемнадцати, с мертвой точки сдвинулось сразу восемнадцать дел о пропавших без вести одиноких людях, стоявших на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансерах либо просто имевших соответствующие проблемы.
Летом прошлого года ушла из дома и не вернулась жительница Новоград-Волынского, одинокая семидесятилетняя Валентина Николаевна Гороховец.
За два месяца до этого ее взял под свою опеку благотворительный фонд «Надежда», главный офис которого был зарегистрирован в Киеве. Согласно документам, ее вполне еще крепкий дом должен был перейти на баланс фонда, если в течение года Гороховец не найдут и она будет признана умершей. Пожилая женщина жила одна и постепенно впадала в маразм. Фонд, взявшийся позаботиться о ней, наладил регулярное медицинское обслуживание: трижды в неделю к Гороховец наведывались медсестра и социальный работник. Соседи это подтвердили. Подтвердили они и то, что женщина могла внезапно уйти из дому куда глаза глядят, в особенности летом. Ее находили или в близлежащем лесу, или на дороге, ведущей к чужому селу, в лучшем случае — в пригороде.